Неожиданный визит

И в этом отношении моя уверенность целиком себя оправдала. Меня и впрямь приютили. Правда, в двухкомнатной квартире. На дверной табличке было написано «Мёбиус» — девичья фамилия Ирене. Короче говоря: две разведенные женщины и двое детей в двухкомнатной квартире. Насчет числа детей надо бы уточнить: одному дитяти стукнуло семнадцать, так что вернее было бы сказать — три женщины и мальчик. Мальчику было двенадцать, и звали его Томас.

В первый год нашего совместного существования я работала на электроламповом заводе. В три смены. Нам с Ирене приходилось так устраиваться, чтобы наши смены не совпадали и днем кто-то из нас мог побыть с Томасом. Мальчишке угрожало остаться на второй год. С Ирене мы почти не виделись. И мне это не нравилось.

Кроме того, здоровье мое начало пошаливать — я так и не научилась засыпать в любое время дня и ночи. У многих моих товарок по работе дела обстояли не лучше. И, стоя перед зеркалом, мы частенько жаловались друг другу, что раньше времени старимся от постоянной усталости, и обменивались советами. Как-то раз, во время коллективной поездки за город, женщины из моей бригады посоветовали мне дать брачное объявление в газету. Я нашла этот совет дурацким. Но товарки заявили, что мне слабо́, и предложили пари на шесть бутылок светлого вина, которое пришлось нам всем по вкусу…

Поскольку браком я была сыта по горло, бояться мне было нечего, и я согласилась на пари. Но Ирене не получала газет, в которых печатаются брачные объявления, а у меня не было охоты тратить деньги и силы на составление текста. Поэтому я воспользовалась тем, который одна из моих гамбургских приятельниц когда-то опубликовала в газете и который я запомнила только потому, что никто на него не откликнулся. Я поместила в газете «Вохенпост» следующий текст:

«Миниат. женщ. (35 — 1, 55), приятн. внешн., предан., скром., жаждет обож. и обслуж. энергич. мужч. в кач. заботл. трудолюб, хозяйки, нежн. любовн. и всепрощ. матери. Серьезн. предл. пр. напр. по адресу «Берлинер цайтунг 679839».

Я получила 119 писем, которые рассортировала по числу строк. Самые длинные я сочла наиболее перспективными. Я ответила на них и назначила 21 свидание.

Уже во время девятого я поняла, что нечаянно угодила в самый дефицит. Начала в шутку, а вышло всерьез.

Поэтому я уволилась с электролампового и сменила профессию. Девятый претендент и стал моим первым клиентом. Он был разведенец, как и предыдущие восемь. Но он был первым, сбежавшим от жены. От остальных жены сбежали сами. У всех девяти нервы были расшатаны до предела. Одного слова «эмансипация» было достаточно, чтобы привести их в бешенство. Все это меня крайне удивило, и я решила остановить свой выбор на девятом — как говорится, лиха беда начало, и, значит, начинать надо с того, что полегче.

У женщин тогда не было еще никакого опыта в брачных аферах. Я была в этой области, так сказать, первопроходцем.

Инстинкт подсказал мне, что человек, способный отомстить обидчице, подав на развод, обладает более спокойным характером, чем тот, кто кипит жаждой отомстить. От трудных клиентов я на первых порах отказывалась, так как моя нервная система тоже была подорвана четырнадцатью годами супружеской жизни и увенчавшими их судебными процессами. Помимо всего прочего, общественных нагрузок у девятого было больше, чем у других.

Новая работа украсила не только мою жизнь. Утром я делала для своего клиента все, что нужно по хозяйству. Днем немного трудилась в квартире Ирене. Вторую половину дня проводила с Томасом и его сестрой Розой, а вечера с Ирене, если она работала в утреннюю или дневную смену. У клиента — его звали Альфред — почти все вечера были заняты собраниями и заседаниями, так что меня он видел лишь ночью. Да и то большей частью спящей. Альфред был мне только благодарен, ибо я ничего от него не требовала. Он наслаждался возможностью быть скучным. По утрам, поднятый с постели и обласканный комплиментами его трудовой дисциплине, вытертый махровым полотенцем после душа, облаченный в свежее белье и накормленный вкусным завтраком, он иногда завершал традиционный прощальный поцелуй фразой: «Ты делаешь меня счастливым». Эта фраза была мне знакома: я слышала ее еще из уст моего бывшего супруга. Мне не пришлось перестраиваться. Я четырнадцать лет проработала в этой отрасли. Приспосабливание стало моей узкой специальностью, которой я владела с младых ногтей. Зачем же мне, специалисту высокого класса, стоять у конвейера, как какой-нибудь ученице?

После того как я в течение трех месяцев бесплатно обслуживала Альфреда, он захотел путем женитьбы придать этому непривычному состоянию привычную форму. Я согласилась и исчезла, захватив его сбережения (2376 марок), затем изменила прическу и цвет волос и посадила сама себя под домашний арест в квартире Ирене.

3