Непереводимая игра слов

Впервые Сергея Бодрова, с середины восьмидесятых ставшего не только сценаристом, но и режиссером, принесло на Запад большой культурной волной перестройки. Бодров тогда снял фильм «СЭР» («Свобода – Это Рай») про мальчика-детдомовца, и фильм оказался неожиданно востребован по миру. О серьезном прокате в Штатах речи не было, но фестивальная машина втянула Бодрова со свистом. И тогда же на него обратили внимание голливудские менеджеры и сказали: хочешь работать – давай, какие проблемы? Но он отказался: «Я сразу понял, что здесь интересно, но всё надо начинать с нуля. А этого я не мог и не хотел». И вернулся в Россию, которая быстро перестала быть вначале советской, а потом и кинематографической: ранние девяностые, кинопровал. Тут Бодров со своей тогдашней женой-американкой снова отправился в Штаты, включился в работу – соучастие в сценарии, первые гонорары, новое ощущение: «Я понял, что могу это делать, что нет никаких недоступных секретов, никаких непреодолимых различий, что по сути всё то же самое».

Понял – но все-таки не остался: по-настоящему крупный успех случился у него позже и в России. «Кавказский пленник» (1996) – вольная вариация на темы Льва Толстого и первой чеченской кампании, собравшая призовой урожай в России и вне ее, номинированная на «Оскар», упрочившая (вслед за михалковскими «Утомленными солнцем», 1994) статус Олега Меньшикова как главной постперестроечной русской кинозвезды – и впервые выведшая в кинозвезды Сергея Бодрова-сына. То есть мелькнул он уже в отцовском «СЭРе» в эпизодической роли трудного недоростка, но тут-то была вторая главная роль, ставшая по факту первой! В «Кавказском пленнике» впервые обнаружилось то, что позже на все сто сыграло в «Брате», – дьявольски убедительная органика Бодрова-младшего, позволяющая преодолеть общее проклятье постперестроечного кино. Как ни оценивай «Пленника», а младшебодровский потерянного поколения гвардии рядовой Иван Жилин не был фальшив. Год спустя – у Балабанова, в личине праведного убийцы Данилы Багрова, в осыпающемся Питере, под упадническую патоку «Наутилуса» – этот удивительный талант не фальшивить в насквозь фальшивое время сделает Бодрова-младшего последним идолом бывшего СССР, мстителем, всеобщим страшноватым, но справедливым братом; взлет из безвестных типов в национальные архетипы, которого никто более не повторил. А его отца, Бодрова-старшего, маховик тогдашнего успеха раскрутит на первый серьезный штурм Голливуда. И перед ним впервые откроются шустрые лос-анджелесские двери мирового кинобизнеса, и он в них войдет, и сделает беспроигрышный, казалось ему, выбор – проект «Running Free», трогательная и красочная история про мальчика и коня, рожденных для свободы в неудачные времена Первой мировой, но в удачных декорациях Черного континента.

И беспроигрышный выбор обернется беспримесным провалом.

* * *

– Вроде я не совсем был наивный… – произносит Бодров с кривоватой ухмылкой.

Мы бредем по четырехкилометровому Venice Boardwalk, от Санта-Моники с ее засветившимся в дюжине блокбастеров пирсом к Марине-дель-Рей, где студия снимает Бодрову симпатичную квартиру с видом на яхтенную гавань. Шпарит прямой наводкой калифорнийское солнце, солнечный накал нивелирован сильным холодным ветром с океана; ветер вздымает с широченного пляжа песок, солнце превращает песчаную взвесь в золотистую дымку; вечный природный фотошоп обрабатывает рекламный плакат Калифорнии, последнего фронтира американской мечты, где золото приисков сменилось на золото Голливуда, но осталось золотом.

Мы бредем, и Бодров излагает мне историю своей неудавшейся голливудской конкисты – не без смака; в полном соответствии с личным кинематографическим кредо рассказчика, а не теоретика, он неярко и неохотно отвечает на абстрактные вопросы («Как-то я об этом не думал…» – постоянный рефрен), зато истории – о да, истории даются ему хорошо.

– Мне много чего предлагали после «Пленника», разные сценарии, – говорит он. – Например, картину с Траволтой, там на авиабазе убивают дочку командира, и Траволта прилетает расследовать…

– «Генеральская дочь», – реагирую я. – Ее потом Мактирнан снял. Который «Крепкий орешек».