Нэпман 1. Красный олигарх

Я оглядел цех. Все крутится, движется, работает как единый механизм. Прорвемся, решил я. Даже если Крестовский готовит какую-то пакость — у нас есть главное: технология, люди и воля к победе.

В цех торопливо вошел запыхавшийся Головачев:

— Леонид Иванович! Звонил Бауман. Просит срочно приехать к нему в райком. Сказал, есть важная информация по завтрашнему заседанию комиссии.

Я взглянул на часы. Почти четыре. До конца рабочего дня еще успею.

— Соколов, завершите проверку, — распорядился я. — Особое внимание термичке. Утром доложите. Степан! — крикнул я в сторону входа. — Заводи машину, едем в райком.

По дороге я размышлял. Если Бауман вызывает так срочно, значит, узнал что-то действительно важное. Возможно, о планах Крестовского? Или о составе комиссии? В любом случае, информация из райкома партии лишней не бывает.

«Бьюик» свернул на Мясницкую. Начинало темнеть, в окнах домов зажигались огни.

Здание райкома партии, бывший особняк купца Прохорова, встретило меня теплом натопленных печей и запахом сигарет. В приемной Баумана привычно стучала машинистка на «Ундервуде», перепечатывая какие-то протоколы.

— Карл Янович у себя, ждет вас, — кивнула она, не отрываясь от работы.

Бауман стоял у окна кабинета, разглядывая вечернюю Мясницкую. Его худощавая фигура в полувоенном кителе четко вырисовывалась на фоне темнеющего неба. На столе под зеленым абажуром лампы лежала стопка документов, некоторые с грифом «Секретно».

— А, Леонид Иванович, — он обернулся, привычно протирая пенсне в золотой оправе. — Присаживайтесь. Чаю?

Я отметил, что его длинные нервные пальцы слегка испачканы чернилами, значит, недавно работал с важными бумагами, которые доверял только себе.

— Спасибо, но давайте сразу к делу.

— Да-да, конечно, — Бауман присел за стол, аккуратно расправляя безупречно отглаженный китель. — У меня две новости. Начну с хорошей: в комиссии появился еще один наш человек. Помните профессора Дубровского из Промакадемии?

— Тот самый, что консультировал нас по термообработке?

— Он самый. Его включили как технического эксперта буквально сегодня утром.

Я кивнул. Дубровский был хорошим специалистом и, что важнее, человеком принципиальным. Если он увидит преимущества нашей технологии, будет отстаивать их перед кем угодно.

— А вторая новость?

Бауман снял пенсне и устало потер переносицу:

— Крестовский что-то затевает. По моим данным, он встречался вчера с Николаевым. Неофициально, у себя на даче в Малаховке.

Я почувствовал, как внутри все напряглось. Николаев, куратор броневой программы из ВСНХ, славился своей принципиальностью. Взяток не брал, на уговоры не поддавался. Что могло заставить его поехать на дачу к Крестовскому?

— Есть подробности встречи?

— Только то, что они обсуждали какие-то довоенные технические журналы. Вроде бы немецкие.

А вот это любопытно. Неужели Крестовский раскопал старые публикации о наших разработках? Тогда понятно, почему Николаев заинтересовался, он же фанатик технического прогресса.

— Вы же понимаете, Леонид Иванович, — Бауман снова надел пенсне, — если Крестовский убедит Николаева, что ваша технология не оригинальна, делу конец.

— Понимаю, — я мысленно перебирал варианты. — Но ведь у нас есть все расчеты, графики испытаний.

— Да, но… — Бауман замолчал, нервно постукивая карандашом по столу. Потом продолжил: — Николаев может поставить вопрос о патентной чистоте. А это значит отложить решение минимум на месяц, пока будут проверять все довоенные источники.

Я смотрел на вечернюю улицу через окно кабинета. Моросил мелкий дождь, в лужах отражались желтые огни фонарей. Где-то прогрохотал трамвай.

Крестовский грамотно выбрал момент. Даже если мы докажем оригинальность технологии, время будет потеряно. А ведь заказ срочный, промедление смерти подобно.

— Что скажете про остальных членов комиссии? — спросил я, поворачиваясь к Бауману.

— Двое от Артуправления вроде бы на нашей стороне — их впечатлили результаты испытаний. С представителем РВС сложнее, он человек Крестовского. Технические эксперты… — он пожал плечами. — Дубровский за нас, второй пока темная лошадка.

В коридоре послышались шаги — кто-то из поздних посетителей райкома. Бауман машинально понизил голос:

— В общем, все висит на волоске. Многое будет зависеть от вашего выступления завтра.

Я кивнул, прикидывая варианты. В будущем я не раз участвовал в подобных тендерах, но там все решали цифры и связи. Здесь же замешана политика, идеология, личные амбиции.

— Спасибо, Карл Янович, — я поднялся. — Информация действительно важная.

— Да, и еще, — Бауман достал из стола конверт. — Тут данные на всех членов комиссии. Неофициальные характеристики, заметки по личным делам. Может пригодиться.

По дороге домой я размышлял о завтрашнем дне. Степан молча вел «Бьюик» по вечерней Москве, ловко объезжая пролетки и редкие автомобили.

Все готово, и производство, и документы. Люди знают свое дело. Технология работает.

Но что задумал Крестовский? Какие еще козыри у него в рукаве? И главное — как убедить Николаева, что наша разработка действительно нова и оригинальна?