Непобедимое Солнце

— Да брось ты! — раздраженно махнув рукой, перебил усатого молодой охотник. — Утащили его, наверное, твари из Леса, вот это точно! Я сам однажды видел одну такую. Рожа черная, рога как у козла, а глазища-а-а-а — ВО! — красные. И вылупились на меня…  А я как из лука — ба-а-ац! — прямо в шар ему! А он — на тебе! — исчез! — Молодой охотник, оживленно жестикулируя, при слове «бац!» так ударил пудовым кулаком по крышке стола, что кружка пива подпрыгнула и часть ароматного напитка пролилась. Привлеченные шумом посетители прыснули от смеха — смекнули, парень явно перебрал…

К столу подошла дородная молодая девица в аккуратном белом накрахмаленном переднике и таком же чепчике на голове и принялась вытирать образовавшуюся лужицу тряпкой.

— А, по-моему, и фей-то никаких нету и в помине, — с деланной ленцой проворковала она низким грудным голосом. — «Феи всё феи», а где они? Сколько живу уже в «Охоте» — ни разу не видела! А даже если они и есть…  Наши-то девки их нисколько не хуже, а, пожалуй, и получше будут…  — И стрельнула глазками в сторону молодца в кожаной куртке.

— Уйди, глупая, уйди с глаз! — рассердился усатый мужичина. — Не знаешь ничо, а туда же! Вот доживи до моих годков — будешь говорить. А я-то фею видел — во! — когда пацаном ещё бегал по лесу! Сам! Сам видел! — и гордо ударил кулаком в волосатую грудь, показавшуюся из расстегнутой от жары рубахи.

Вся таверна притихла, и даже вытиравший стаканы за стойкой хозяин застыл на месте, прислушиваясь. Дородная девка, стараясь не потерять из виду парня, отошла к стойке налить новые кружки, но наливала их заведомо медленно, прислушиваясь к разговору.

— И…  и-и-и-к…  как же она? Похожа на наших-то девок, а? — хитро прищурившись, ухмыльнулся охотник.

— Не-е-е-е! — замотал головой его собутыльник. — Нашим девкам до них далеко-о-о-о-о, не чета-а-а-а!!! Как пегой деревенской кобыле до белых лошадок господ из Авалона, ха-ха! У них во! Во! И во! — красноречивыми жестами показал усатый пропорции воображаемой феи, которые оказались явно не в пользу стоявшей у стойки дородной девицы. Весь зал покатился со смеху, как и собеседник в кожаной куртке.

— А что же ты, старый козел, — не стесняясь в выражениях, воскликнула обиженно она, — на нашенской-то женился, а не на своей крылатой-то?! Небось, не подошел ей мордой своей конопатой! (лицо мужика действительно все было в веснушках).

— Э-э-э, дурында, ну тебя! — опять махнул рукой мужик с досады. — Што с бабами разговаривать? Ума-то у них нету! Я ж тогда малец был, годков десять было мне тогда! Залез, помнится, на дерево яйца у куропаток-то потаскать — любил их сырыми лопать в детстве. Да фея-то взлетела: в голубом вся, крассявая…  Жуть! И так пальчиком-то мне погрозила, мол, не балуй, малец, а потом палочкой мне по голове бу-у-умсь…  Очнулся я, значит, уже на берегу речки, прям на песочке лежу, а в голове личико-то её так и вертится, так и вертится — беленькое, глазки голубенькие, волосики золотистые, губки розовенькие…  На всю жизнь запомнил, но ни разу больше-то и не видел! Так что вот и пришлось…  — поворачиваясь гневно в сторону дородной — … и пришлось жениться на нашенской-то. А то б не отказался и я…  от феи!

При этих словах вся таверна покатилась со смеху. Слышались реплики: «ну, старый пень дает», «перегрелся на солнышке на бережку, да и все тут», «напился, старый хрен, и брешет» и все в таком духе. А охотник, между тем, также просмеявшись вдоволь, вдруг уставился в окно:

— Смотри…  отец…  она…  — указывая пальцем куда-то, еле выдавил из себя он.

— Хто, она? — нехотя отрываясь от своих пьяных грез, пробормотал усатый.

— Кто, кто, фея, дурак!

— Фея-я-я-я-я?????!!!!!!!

Длинноусый мужчина стремглав бросился к окну. Там, у стогов со свежевыкошенным сеном, за низкой деревянной изгородью, разделяющей двор таверны и расположенный за ней общественный луг, в воздухе парила…  Настоящая фея! В белоснежной тунике, вышитой синими васильками, легких сандалиях на миниатюрных ножках, с распущенными длинными сверкающими на солнце золотистыми волосами и серебряным ободком на голове. Она парила в воздухе и совершала какие-то пассы палочкой, совершенно не обращая внимания на людей.

На крик охотника и усатого мужика выбежала вся таверна, таращились во все окна, кое-кто забрался на крышу и поднялся такой галдеж, что не слышно было никого и ничего — все слова смешивались в какую-то кашу.

Тут Фея, наконец, повернула к ним свою прекрасную головку, отчего длинноусый мужик сразу же схватился за сердце «Она!» Затем прекрасная гостья прикоснулась своим тонким пальчиком к розовым губкам и в то же миг все посетители таверны враз замолчали, не в силах произнести ни звука.

А уже мгновение спустя раздался дикий вой, и десять уродливых тварей беспорядочной толпой вылетели из леса. Пять черных как сажа свиней с перепончатыми как у летучих мышей крыльями и волчьими клыками, которые хищно торчали из раззявленных пастей. На них верхом — черные полулюди-полукозлы: мохнатые, с острыми рогами, красными глазами и длинными ножевидными прямыми когтями.