Непобедимое Солнце

Феи как по команде покраснели, стыдливо уставившись в пол. Именно этой реакции, видимо, и добивалась Вторая, потому что Она удовлетворенно кивнула головой, села на свое место и продолжила:

— … А потому, сестры, Мы вынуждены открыть судебный процесс, который по законам военного времени будет недолгим, ибо война с дерзкой ренегаткой ещё далеко незакончена. Тем не менее, несмотря на чрезвычайную ситуацию, Мы утверждаем, что правосудие, повторяю, для нас ДОЛЖНО БЫТЬ превыше всего — превыше наших личных ПРИСТРАСТИЙ. А потому, прежде чем начнутся слушания по делу, Мы ещё раз призываем вас мобилизовать всю присущую нашей расе тягу к мудрости и справедливости, и судить, как говорит наша древняя поговорка, sine ira et studio.

— … Ну, а теперь, — закончив явно затянувшуюся интерлюдию, сказала Вторая, — Мы, от имени всего Сообщества, приказываем ввести обвиняемого! — и все три Премудрости хлопнули в ладоши.

Раздался гулкий звук шагов и в проеме между двумя живыми небесно-голубыми колоннами показался…  Принц!

Одна из фей из самого последнего ряда трибун даже взлетела, чтобы лучше увидеть заключенного. Это была Хранительница Предела №4, которая жаждала увидеть Принца после пятилетней разлуки. Она увидела и громко ахнула. А через мгновение гробовую тишину разорвал пронзительный крик:

— Бедный, бедный Принц! ЧТО ОНИ С ТОБОЙ СДЕЛАЛИ!

Все Сообщество сердито обернулось на дерзкую нарушительницу этикета и посмотрело на неё одинаково осуждающим взглядом, так что та, густо покраснев, поспешила сесть на свое место.

А Принц действительно выглядел весьма жалко. Он еле шел — руки и голова его были закованы в колодки с магическим замком, на ногах — кандалы, издававшие отвратительный звон. Он был почти полностью обнажен — только набедренная повязка была на нем — , небрит, не стрижен. Так поступали со всеми преступниками — чтобы их дополнительно унизить перед всеми, чтоб никому не повадно было выступать против Сообщества и его Священных Принципов.

Кроме того, все тело его усеяно ожогами и красноватыми рубцами — результат усиленной шокотерапии, которой очищали его сознание феи-экзорцистки из 2-го спецотдела «ЖАЛА». Но главное — не в этом.

Главным было то, что взгляд Принца был совершенно пуст, бессмысленен, затравлен. Он напоминал, скорее, взгляд дикого животного, которого только-только заключили в клетку и выставили на обозрение в зоопарке. Ни одной мысли не читалось в его глазах, а зрачки их были расширены так, что почти полностью скрывали радужную оболочку. Вдобавок смотрели они все время в одну точку.

На шее Принца был надет ошейник, а поводок от ошейника держала в руках одна из стражей, конечно же, также принадлежавшая к числу сестер «ЖАЛА». Всего стражей насчитывалось пять. Одна шла впереди и тянула за поводок обвиняемого, двое по бокам и двое — сзади. В руках у всех — металлические прутья, по которым то и дело с треском пробегали сине-зеленые электрические искры.

Принца довели до престолов Их Премудрости и та, что держала цепь, резко закричала:

— На колени, преклони колени перед Их Премудростью и моли о снисхождении, презренный!

Одна из охранниц тут же подбежала сзади и всадила искрящийся прут Принцу прямо между лопаток. Сильный разряд тока сотряс все его тело, запахло чем-то жаренным, Принц вскрикнул от боли и упал навзничь прямо перед престолами.

— Прекратите! Прекратите немедленно! Изверги! Я не могу на это смотреть, не могу!!! — вдруг опять пронзительно заголосила, взлетев, №4, вся заливаясь слезами и молитвенно протягивая ручки к Премудрости.

На неё тут же зашикали и зашипели. Но она, не слушая никого, стремительно полетела к престолам и припала к ногами Трех:

— Ваша Премудрость! Мы же за гуманизм…  мы же за добро…  за любовь…  — задыхаясь, кричала юная фея. — Пощадите!

Но к ней уже подбежали феи охраны и оттаскивали её от Престолов. Одна из них что-то вколола ей в вену на шее. Хранительница Предела №4 сразу же успокоилась и обмякла, её на руках отнесли на место — ведь она имела право присутствовать на суде, а законы в Поднебесье свято чтились, как нигде.

Но Вторая из Трех все же посчитала нужным вмешаться:

— Ну что вы, сестры, обвиняемый совершенно не обязан падать ниц! Кто Мы? Мы всего лишь простые феи, немного старше всех остальных, а так — Мы совершенно ничем не отличаемся от вас, разве не так? Наше Сообщество никогда не знало деспотизма и несвободы — мы вправе этим гордится! — опять перешла Премудрость на свой любимый, пафосный тон. — У нас, слава Создателю, не монархия, а республика (явный укол в сторону вечных конкуренток — королев Лоры и Коры!). У нас все равны, все свободны…  А потому — встань, обвиняемый — встань и стой прямо — ведь твоя вина ещё не доказана!