Непобедимый разум. Наука о том, как противостоять трудностям и невзгодам

Другие исследования свидетельствуют, что такое поведение вполне нормально для человека. Делая шаг, связанный с моральными соображениями, мы, видимо, полагаемся не на размышления, а скорее на интуицию, а потом рационализируем свои суждения и решения{142}

(это не значит, что она не может и не должна направляться разумом; она остается основной движущей силой в принятии решений). Откуда возникает моральная интуиция? Ответа пока нет. Мы только знаем, что ее проявления уже есть у людей в раннем возрасте. Исследования показывают, что дети в возрасте трех лет (когда еще не выработалась способность выражать или даже понимать суть истины, лжи или справедливости) реагируют негативно, когда им дают меньше небольших подарков, чем их товарищам, если все они внесли равный вклад в уборку комнаты{143}.

Можно предположить, что корни принятой в нитирэн-буддизме концепции добра как любого действия, направленного на предотвращение вреда или оказание помощи (например, то, что мы делаем, чтобы остановить страдания или принести радость), кроются не в авторитете бога, религии или философии, а в психологических и, возможно, неврологических процессах человеческого мозга. Даже если мы не считаем, что они могли бы стать твердой основой для формирования объективной и сдерживающей морали, или если посчитаем неприменимой для себя концепцию добра и зла в нитирэн-буддизме, мы не можем отрицать, что именно она побудила участников исследования Грея стать сильнее{144}.

Что такое вред?

Если верить исследованию Хаузера, то мы все считаем, что причинение вреда – зло. При этом часто мы не можем твердо сказать, что такое вред. Это порой приводит к серьезным и даже трагическим последствиям. В сущности, представление о вреде варьируется не только в разных культурах, но и в рамках одной культуры с течением времени и даже в мышлении человека, принадлежащего к ней. Вспомните разногласия по поводу вреда добрачных сексуальных отношений. И даже если люди соглашаются с тем, что такое вред, они часто не соглашаются с тем, что хуже. Это легко заметить в спорах о том, что хуже: аборт или рождение нежеланного ребенка.

Как же понять, что правильно, а что нет, сталкиваясь с множеством сложных моральных головоломок реального мира? Вера в моральный релятивизм (определение «правильного» и «неправильного» с точки зрения местных норм и привычек) не дает понять, что люди могут не иметь единого мнения по поводу вреда и при этом верить, что он вызывает зло. А моральный абсолютизм – убеждение в том, что некоторые действия всегда

считаются правильными или неправильными во всех ситуациях и контекст происходящего не важен, – не учитывает, что часто мы вынуждены отдавать предпочтение одному из двух зол. Мы редко выбираем между правильным и неправильным. Гораздо чаще приходится выбирать между неправильным и менее неправильным (то есть между вредоносным и менее вредоносным). И понятие неправильного может меняться в зависимости от контекста. Например, убийство считается злом в нитирэн-буддизме. Однако убийство одного человека «менее неправильно», если оно помогает предотвратить смерть пяти других или он страдает от мучительной боли из-за смертельного заболевания.

К сожалению, наша способность просчитать все возможные последствия причинения или предотвращения вреда (сделать моральный выбор) истощается по мере того, как мы оказываемся все дальше от ситуации, в которой делаем выбор. Можем ли мы знать, что наше действие, предотвращающее вред сегодня, не приведет к еще большему вреду завтра или предотвращение проблем здесь не приведет к возникновению вреда где-то еще? Разумеется, ответа нет. Учитывая нашу склонность принимать решения интуитивно, а также неспособность предсказать последствия наших решений в момент их принятия, приходится признать: нам стоит всегда стремиться к минимизации страданий и максимизации радости (это очевидно), а наши лучшие суждения всегда отчасти ошибочны.

Баланс

Возможно, нам поможет логика, которая, помимо прочего, утверждает, что мы должны наделять большим весом доказанный вред (например воровство), чем недоказанный (например проклятия в адрес другого человека). И если мы считаем какое-то свое действие правильным, хорошим и справедливым, то, вероятно, слишком упрощаем и контекст, в котором его совершаем, и правила, в соответствии с которыми делаем выбор. Если выбор кажется нам простым и не вызывает сожалений, то, возможно, мы недостаточно задумываемся о нем. И наконец, если мы не можем определить, кто пострадает от нашего выбора, или не хотим этого делать (не переживаем из-за того, что вынуждены совершать один вред, пытаясь избежать другого), то рискуем превратиться в монстров. И дело не в вере в то, что цель всегда должна оправдывать средства. Люди становятся чудовищами, потому что не мучаются из-за того, какие средства вынуждены использовать для достижения целей.