Непобежденный

Оставив опциона выполнять приказ, Катон побежал дальше, поближе к селению, и остановился. Сердце колотилось о ребра. Он снова прислушался сквозь стук крови в ушах и услышал. Еле различимый звон клинков. Развернувшись, он побежал обратно к конному отряду, на бегу натягивая подшлемник. Надел шлем и крепко завязал ремешки, ощутив, как они впились в кожу под подбородком. Метелл и остальные спешно седлали коней и помогали друг другу надевать доспехи. Коня Катона оседлали одним из первых, и он неловко плюхнулся животом на седло, а затем перекинул ногу через круп коня. Толкнув коня в бока пятками, он отъехал немного в сторону, чтобы поднятая конскими копытами пыль не мешала наблюдать за угрожающей ситуацией.

И увидел первые телеги, едущие между домов селения. Мулы изо всех сил тянули их вперед, возницы хлестали их кнутами. Первая телега катилась по склону так быстро, что уже была готова наехать на мулов. Возница понял это и, опустив кнут, резко дернул за рычаг тормоза. Телегу занесло в сторону, она едва не упала набок, но, потеряв скорость, снова с грохотом опустилась на все четыре колеса. Упали несколько амфор, и их осколки остались на дороге позади телеги, которая поехала дальше.

Повернувшись, Катон разглядел, что гвардеец, которого послали предупредить фуражиров, добежал до них. Едва различимые темные фигуры на фоне стволов и ветвей дубов, за которыми огнем горело закатное небо. И Катон увидел врагов на холме позади рощи. Пешие по большей части, они побежали вниз по склону. За спиной Катона, в лагере, послышались крики центурионов и опциев, подгоняющих гвардейцев и осыпающих проклятиями тех, кто медлил из-за усталости. Громче всех был голос Макрона:

— Встать, мать вашу, псы позорные! И вы себя воинами называете? Видывал я накрашенных старых шлюх, которые вставали быстрее вас, ублюдки!

На выезде из селения появилась еще одна телега, за ней бежал гвардеец, прихрамывая. Увидев, что большинство конных сели в седла, Катон приложил руки ко рту, чтобы его услышали на фоне криков остальных командиров.

— Конный отряд! Ко мне!

Те, что уже были на конях, дернули за поводья и по-ехали к префекту. Немногие оставшиеся уже надели доспехи и взяли оружие и тоже стали забираться на коней. Не став дожидаться отстающих, Катон ткнул коня пятками в бока и поднял его в галоп, поехав прямиком через поле, в сторону селения. Всадники быстро доехали до первой телеги, ехавшей со всей быстротой, с какой могли тащить ее мулы, мельтеша котроткими ногами и выбрасывая копытами красноватую землю. Катон поднял руку, давая знак остановиться, и возница дернул за поводья.

— Что случилось?

— Засада, командир. В центре поселения, — с трудом дыша, ответил возница.

— Сколько?

— Не знаю, командир. Они по большей части на крышах. С пращами, камни кидают. Их десятки.

— Хорошо, давай быстро в лагерь. И больше не теряй груз.

Возница кивнул и, взяв кнут, щелкнул им над головами мулов, снова заставляя их скакать. Катон ударил пятками в бока коню и поехал дальше, к пригорку, на котором расположилось селение. Оттуда выезжали другие телеги, части фуражиров удалось вырваться из засады. Подъехав к основанию холма, Катон увидел врагов, перебегающих по крышам и преследующих римлян.

Катон повел конный отряд вперед, по разбитой дороге, и остановился у деревянных ворот поселения.

— Спешиться! Первые пять остаются с лошадьми. Остальные за мной!

Забрав у одного из оставшихся с лошадьми щит, Катон выхватил меч и дождался, пока остальные гвардейцы встроятся следом за ним. Затем, подняв щит и выставив его вперед, он двинулся в глубь селения. Улица была достаточно широкой, чтобы по ней ездили телеги, первые этажи домов по обе ее стороны были каменными, вторые — деревянными, оштукатуренными. Крыши у домов по большей части были плоскими. Слышались голоса и вопли, стук оружия о щиты и звон клинков совсем рядом. Проходя мимо открытой двери в дом, Катон мельком глянул туда и увидел тело пожилого мужчины в луже засохшей крови. Значит, некоторые селяне оказали сопротивление или, по крайней мере, не согласились присоединиться к бунтовщикам.

И тут Катон уловил краем глаза движение наверху, слева. Подняв взгляд, он увидел бородатого мужчину с длинными спутанными волосами, стоящего на краю крыши. Сжав зубы, бунтовщик поднял над головой камень двумя руками. Катон резко вдохнул.

— Щиты вверх!

Гвардейцы мговенно выбросили вбок и вверх левые руки, прикрывая щитами головы, и вовремя. Раздался грохот, и шедший позади Катона гвардеец крякнул, когда щит впечатало ему в шлем силой удара.

— Продолжать движение! — приказал Катон. — За мной!