Непобеждённые. Баллады о Солдатах…

– Да, было дело… Если честно, я тогда уже с жизнью попрощался. И такое зло взяло: не для них, фрицев, я учился, не для них, гадов, родителей и братьев-сестёр малых в деревне оставил. И от злости, что фашистов много, а мы только вдвоём и от безысходности, что патроны кончились, давай я их кирпичами сверху, с полуразрушенной площадки последнего, 4-го этажа, забрасывать. Они лезут со 2-го, с 3-го, перила разрушены, только ржавая проволока осталась – мне их хорошо видно – и кирпичом достать не проблема. Одному по каске и по плечу заехал, второй в ушастой кепке, типа подшлемника был – ему прямо в «тыкву» попал, он и завалился. Из автоматов лупят, а нам ответить нечем, жмёмся к плите перекрытия, от крошки кирпичной, что от пуль разлетается, лица прячем. Гансы почуяли, что мы молчим, в ответ не стреляем, поняли, что пустые мы. И попёрли, с-с-суки, в наглую. Тут-то я их последней, для себя оставленной, гранатой и встретил. Все до одного, твари, в преисподнюю провалились, ну в смысле с третьего на первый этаж на битые кирпичи да на арматуру ржавую. Ни один не ушёл. Если б не она, Ф-1 родимая, мы б с тобой, Вань, сейчас бы не обнимались.

– Да уж, расфигачил ты всю лестницу своей «Фенькой», потом пришлось по проволоке как акробату вниз спускаться. Тебе ничего, а мне с моими 187 см роста пришлось помучиться.

– Вань, у меня есть…

– Наливай!

– За тех, кто не вернулся. За победителей!

Два Ивана смущаясь, налили из плоской фляжки в заранее приготовленные настоящим полковником берестяные стаканчики и не чокаясь выпили.

– Спирт что-ли?

– Фронтовые, Ваня, как положено.

– Иван Петрович, а пошли ко мне домой. Маша праздничный ужин готовит. Пошли, а?

– Ваня, а ревновать точно не будешь? Я ведь свою Галину выбрал, потому как очень на Марию похожа, очень, как сестра родная!

– Уймись уж, ухажёр старый. Мне ведь 70 скоро и Маше за 60. Что было, то было. Пойдём?!

Вечерело …

Иван Фёдорович накинул на плечи пиджак. Звякнули стройно вывешенные боевые награды.

– Иван, а «Красную Звезду» когда получил?

– В январе 43-го, за наш с тобой Сталинград, пока ты по госпиталям прохлаждался.

– Слушай, а с орденом что – почему куска не хватает – пулю что ли поймал?

– Пулю, Иван Петрович, пулю. Считай, что орден этот да ватник солдатский, что на мне был, меня и уберегли. Ну давай, наливай, что-то холодает!

– Давай, Фёдорыч, по единой!

У боевого ордена «Красной Звезды» Ивана Фёдоровича на одном из лучей отсутствовал приличный кусочек алого стекла и эмали, обнажив потускневшее серебро …

В марте 1969 года было не по-весеннему тепло. У Ивана Фёдоровича и Марии Павловны гостил на школьных каникулах их младший 8-летний внук Павел, приехавший в Горький из небольшого городка, что на краю области. Дедушка с бабушкой сделали всё возможное, чтобы каникулы внуку понравились: каждый день ему давали деньги на кино и он мог себе позволить сходить не только на детские утренние сеансы за 10 копеек, но и по 25 копеек на сеансы взрослые; посетил юный Павлуша и огромный местный цирк, где впервые увидел дрессированных хищников и смешных ярко раскрашенных клоунов. В довершение всего Иван Фёдорович, заметив у внука тягу к воинским атрибутам, пришедшим вместе с дедом с полей Второй Мировой – офицерской кобуре с шомполом, фронтовому биноклю «Карл Цейс» 1914 года производства, капитанским погонам – пошил внуку военный китель с золотыми пуговицами и с этими же погонами. Также был куплен набор разноцветных пластмассовых воинов «Куликовское сражение» ценой в полтора рубля, желанное сокровище для внука к вящей зависти его школьных друзей!

Павлуша, «потеряв берега», возжелал большего. В его малолетних мозгах созрела и оформилась мысль, что на свежесшитом кителе с погонами должна обязательно быть боевая награда. Награды в магазинах не продавались (не то, что в нынешнее время – любой каприз за ваши деньги). Внук знал, где хранятся награды Ивана Фёдоровича, которые никогда не прятали и в день перед торжественным отъездом на малую историческую родину по окончании каникул, втайне от деда и бабы выбрал самый достойный его, как он полагал, орден – орден «Красной Звезды» (ведь он такой праздничный, такой малиновый и тяжёлый), завернул его в носовой платок и спрятал в боковой карман кителя. Всё, к отъезду готов!

Вечером случайно было обнаружено отсутствие ордена. Дед шумел на бабушку, упрекая её в отсутствии памяти и элементарного порядка в хранении всего-всего-всего. Мария Павловна, как умная и любящая женщина, молча переносила громкие упрёки мужа и в очередной раз методично перебирала-перепроверяла коробочки, баночки, свёртки, одежду, постельное бельё, пол под тахтой и под кроватью и, конечно, мусорное ведро. Пусто…

У Ивана Фёдоровича разболелась голова, поднялось давление. Аппаратов для измерения АД ещё не придумали и Муся измеряла давление мужу золотым обручальным кольцом, подвешенным и раскачивающимся на нитке над венами левой руки мужа. На вопросы: «Не видел ли орден? Не брал ли его?» внук Павлуша уверенно отвечал – НЕТ!