Неподведенные итоги

Своим умишком я его уму

пугливые сомненья подпускаю.

Все говорят – он легкий человек

и, кажется, не обделен талантом...

Но с ветром, что гуляет в голове,

ему никак не выбиться в гиганты.

Я за его поступками слежу,

завидую его большим ошибкам.

Я сам-то, как положено, служу,

привыкший быть безропотным и гибким.

Тот вспыльчив и несдержан на язык,

а я хитер, и потому молчальник.

А тот востер, сгибаться не привык...

Понятно, почему он не начальник.

Случилась бы наверняка беда,

коль я бы с ним не находился рядом.

Хотя мне удавалось не всегда

его сдержать толчком, словами, взглядом.

Я и близнец ему, и враг, и страж...

Года мелькают в ругани и драке.

И нескончаем поединок наш:

я вечно в обороне, он – в атаке.

Как не похожи друг на друга мы,

хоть и живем в единой оболочке.

О, нам не выйти из своей тюрьмы,

двум узникам, сидящим в одиночке.

Хоть камера довольно велика

и весит больше сотни килограммов,

в ней два бесплотных склочных дурака

проводят жизнь в сражениях и драмах.

Никак их невозможно приструнить...

То одного, а то другого жалко.

Признаться, человеку трудно жить,

когда в душе – сплошная коммуналка.

Но, честно говоря, я лишь того боюсь,

что вдруг один уйдет и не вернется,

что кончится враждебный наш союз

и для оставшегося горем обернется.

Именно это длиннющее стихотворение и извлек автор пародии из журнала «Октябрь» № 10 за 1983 год. Теперь приведу цитату из жур­нала «Крокодил» № 8 за 1984 год.

Алексей Пьянов ПАРОДИИ

Сам с собой, или Ирония судьбы

Гляжу я на себя со стороны,

и кажется: все это не со мною.

Нет, я себя не чувствую больным...

Но вроде я развелся сам с собою.

Эльдар Рязанов

У каждого есть странности в судьбе,

Загадки, аномалии, секреты.

Мне выпало жениться на себе.

Послушайте, как получилось это.

Я на углу себя часами ждал

И сам себе ночами часто снился.

С другим себя увидев, я страдал,

Покуда сам себе не объяснился.

На свадьбу гости собрались гурьбой,

и каждый молодыми любовался:

Я был в фате и тройке. Сам с собой

под крики «горько!» сладко целовался.

А после свадьбы, не жалея сил,

Любил себя и праздновал победу.

И сам себя я на руках носил

И тайно ревновал себя к соседу.

Потом себя за это извинил,

Но поманила прежняя свобода...

Я сам себе с собою изменил

И у себя потребовал развода.

В суде мою специфику учли:

Чего, мол, не бывает с мужиками.

И, пожурив немного, развели

Они – меня. Читатели – руками.

Прочитав это, я огорчился. А почему огорчился – станет ясно из нижеследующего послания.

Письмо редактору «Крокодила» Е. П. Дубровину:

Уважаемый Евгений Пантелеевич!