Непойманный дождь

— Да нет, никакой старик не погиб, ему отведена была другая роль в твоем сценарии. Он должен был задержать сторожа Музея масок, если тот раньше времени вернется. А в моем сценарии — помочь тебе найти дом и заманить в автобус. А автобус должен был просто довезти тебя до концертного зала в определенное время — ни раньше, ни позже. Теракт, как ты, наверное, уже догадался, сегодня был тоже инсценирован. Ну, то есть концерт, конечно, настоящий, и зрители настоящие — подобрать столько статистов, договориться с этой оперной звездой было бы затруднительно даже Филину, но сам теракт — инсценировка. Ладно, об этом потом поговорим, сейчас важно другое — ребенок. Ты должен вычислить, кто его похитил. На всякий случай я все распечатал — тут весь расклад — думал, вдруг доктор прав, тебе в самом деле опасно за компьютер. Но есть и на дисках. — Он с надеждой на меня посмотрел. — Все твои программы в целости и сохранности, я перекачал их в свой комп, но, может, ты хочешь работать за своим?

Я не сказал, что вообще стану работать. С чего ты взял?

— Да не можешь ты отказаться, пойми! И потом, ребенок действительно пропал, неизвестно, где и у кого находится, разве тебе его не жалко? Представь, твоя сестра…

— Оставь! Оставь мою сестру в покое!

— Хорошо, хорошо! Не будем. Мальчика зовут Антон. Антошка.

Я скрипнул зубами, посмотрел с ненавистью на Алекса, поднялся и пошел к компьютеру.

* * *

Антошка, шесть лет… Главное — не отвлекаться, главное — не позволять никаких ассоциаций: этот Антошка — чужой ребенок. Отключить воспоминания, придушить чувство вины — и просто работать.

Антошка, шесть лет. Толстая папка с распечатками Алекса. Изучить материалы и ни на что не отвлекаться. Я не помню о том, как был монстром, как создал цепь виртуальных убийств. Сухие расчеты погубили реальные живые души, — но я не помню, как убивал.

Антошка, шесть лет. Больной мальчик, закрытый в себе, почти сумасшедший. У нас много общего: я тоже однажды закрылся в себе, я тоже был сумасшедшим. Но я погубил его.

Я должен его спасти.

В расчеты мои закралась ошибка — я должен ее найти и исправить. В ряды Филина затесался предатель — я должен его вычислить и понять: как спасти мальчика, чужого мальчика Антошку.

Пальцы бегают по клавиатуре — они все помнят, почему я забыл? Душно, совершенно нечем дышать, открыть окно?

Я разворачиваюсь в кресле — совсем недавно вот так же разворачивал другое кресло, но не надо, не надо ассоциаций! — Алекс стоит у меня за спиной, мешает работать. Знаком — говорить я почему-то не могу — указываю ему на окно, но он — тоже молча, жестом — отказывается. Боится открывать? Неужели думает, что, если я не смогу решить — довершить работу, — они по веревке спустятся с крыши к нему в квартиру? Впрочем, все может быть. Мне больше не страшно, а он боится. Мне мешает его страх, мешает присутствие. Я жестами прошу его уйти — не понимает: протягивает бутылку с водой, приносит сигареты, разводит руками — ужасная пантомима, наконец догадывается, кивает, извиняясь, и уходит.

А я наконец погружаюсь в работу — я помню, что нужно делать, все отлично помню! Работа доставляет мне наслаждение, и я больше не терзаю себя вопросами, почему не помню остального, просто работаю…

Проходит бездна времени, прежде чем я понимаю, что все сделанное в течение этих часов — сплошная ошибка. Ошибкой было выискивать в рядах Филина предателя, ошибкой было искать похитителя среди его конкурентов, ошибкой было думать, что ребенка похитили, чтобы предотвратить катастрофу. Дело в том, что Антоша…

Жуткий грохот из внешнего мира сбивает меня с ритма. Звонок в дверь, раздавшийся следом за грохотом, окончательно возвращает в реальность. Что это? Неужели опять началось? Неужели я опять не успею? Решение так близко, я почти…

В дверь яростно ломятся, дверь такая хлипкая штука… Мне не успеть…

Пальцы яростно, в ритме тех, кто ломает дверь, долбят по клавишам, мне осталось совсем немного, мне осталось чуть-чуть. Я знаю, что стало с мальчиком, я знаю…

Дверь, конечно, не выдержит, но это ничего — я нашел решение.

Глава 14. Убежать от страха