Непокорная

Меня осеняет догадка. Она ждала, что я буду добиваться ее, что буду отговаривать выходить замуж, а я этого не сделал. Черт, я даже до конца не уверен, готов ли к отношениям и считаю, что с моей стороны будет нечестно требовать от нее эксклюзивных отношений в то время, когда сам не готов подарить ей свою верность.

– Стой на месте, Одри, – приказываю я. – Не смей, блядь, выйти из дома. Я все равно догоню и верну тебя сюда. Не усложняй нам обоим задачу. Сдвинешься с места – будешь наказана. И я не говорю сейчас о приятном наказании. Ты охренеть, как пожалеешь, если сделаешь хоть шаг с этого места. Это ясно? – Одри молчит, ее потряхивает. Она смотрит на меня так, как будто хочет сжечь взглядом. – Не слышу ответ, – намеренно тихо произношу я, зная, что на нее этот тон влияет сильнее любого повышения голоса.

– Да, сэр.

– Умница.

Обхожу Одри и иду по коридору к кабинету. Там подхожу к столу, открываю верхний ящик и достаю из него вещицу, которую зажимаю в кулаке. Возвращаюсь в гостиную, где на том же месте стоит Одри с опущенной головой. Судя по тому, как поднимается и опускается ее грудная клетка, она взвинчена еще сильнее, чем до моего ухода. Подхожу со спины и разжимаю кулак. Растягиваю вещицу и уже через несколько секунд на тонкой шее Одри застегивается черный кружевной чокер с камнями. Знак отличия. Клеймо. Доказательство.

Одри вздрагивает от прикосновения, а потом расслабляется. Она проводит дрожащими пальцами по чокеру, а я наклоняюсь к ее уху. Вдыхаю глубже, впитывая аромат страха, смешанный с возбуждением.

– На колени, саба, – хрипло шепчу ей на ухо и с удовлетворением наблюдаю, как она медленно опускается вниз, выполняя мой приказ.

Глава 31

Одри

Когда я рядом с Келланом, мир как будто становится на место. Все обретает гармонию и следует определенному порядку. Я счастлива с ним, обласкана, в безопасности. Когда Келлан обнимает меня перед сном, я знаю, что буду спать хорошо и видеть сладкие сны. Когда просыпаюсь рядом с ним, я позволяю себе верить в иллюзию, словно мы можем быть счастливы вместе. Как будто он вот сейчас проснется и решит, что с него хватит случайных отношений, и чокер на моей шее сменится обручальным кольцом. В такие моменты я счастливо вздыхаю, так живо представляя себе, как может перемениться моя жизнь. А потом на меня обрушивается реальность и счастье улетучивается, оставляя меня глотать едкий дым действительности. Мы никогда по-настоящему не будем вместе. И, несмотря на то, что наши встречи снова стали регулярными, мы оба как будто чувствуем приближение конца. Наши сессии стали более агрессивными, секс – отчаянным, а объятия практически болезненными. Да, в воздухе определенно витает расставание, и мы оба к нему не готовы, как не готовы и поменять обстоятельства, в которых оказались.

Винс назвал нас идиотами, когда я рассказала ему о том, куда привели наши с Келланом странные отношения. Наш общий друг сказал, что мы сами бежим от своего счастья. Келлан бежит, потому что вбил в свою «тупую башку» – слова Винса, не мои – якобы пагубное влияние брака на отношения. А я бегу, потому что мне так проще. Два придурка, в общем. И я даже согласна с ним. Но ведь как говорят? В отношениях должны работать двое, правда? То, что Келлан надел на меня свой ошейник, говорит только о том, что я стала его Нижней, но точно не о том, что он готов отдаться нашим отношениям без остатка.

Откладываю широкую кисть и смотрю на себя в зеркало. Я пришла к Келлану в тот вечер, когда мы с Дамианом были на очередной вечеринке его знакомого преступника. Я застала своего такого приличного на людях жениха, нюхающим кокаин в подсобке ресторана. Он тогда посмотрел на меня налитыми кровью глазами и сказал, что если я раскрою рот, то он разукрасит мое лицо и втолкнет мне в нос столько этого дерьма, что я никогда не восстановлю свою репутацию. Я боюсь его. Именно поэтому я ничего тогда не сказала Келлану. Я не знаю, на что действительно способен Дамиан, а родители не хотят слушать ни один мой аргумент. Мама все отметает, как будто речь идет не о моей безопасности, а словно я не хочу идти в воскресенье в церковь и поэтому придумываю глупые отговорки, чтобы этого не делать.

Тяжелый рваный вздох наполняет легкие кислородом. Через пять минут за мной должен приехать Дамиан, чтобы мы вместе отправились на открытие нового казино, владельцем которого является кто-то из его шайки головорезов. Я не хотела туда идти, но мама сказала, что будет пресса и весь светский мир, поэтому я обязана там быть. Дамиан даже не спрашивал моего мнения, он просто сообщил, во сколько заедет за мной. Чувствую себя безвольной марионеткой и все чаще посматриваю в сторону свободной Айви. Смогла бы я так? Чем бы я могла заниматься, если брошу все? Позволят ли мне скрыться так, чтобы не преследовать и не наказывать за принятое решение?