Непокорная фрау Мельцер

Вот уже три года он сидел здесь, в кабинете отца, за его столом, даже в том же самом кресле. Всего несколько лет назад директор Иоганн Мельцер устроил своему сыну Паулю страшную взбучку здесь, в этой комнате, в присутствии нескольких сотрудников! Пауль в гневе сразу же отправился в Мюнхен, где в то время еще учился на юридическом факультете…

Прошлое позади. Время сменило поколения. Иоганн Мельцер покоился с Богом на католическом кладбище Херманфридхоф. Теперь Пауль Мельцер во главе фабрики, а его сын Лео, который должен был стать преемником отца и деда, дрался с одноклассниками в начальной школе.

Раздался стук в дверь. Генриетта Хофман, одна из двух секретарш, заглянула в дверную щель, ее очки сверкали в свете потолочной лампы.

– Мы готовы, господин директор.

– Хорошо, фройляйн Хофман. Тогда на этом закончим, скажите фройляйн Людерс, чтобы она положила эти две папки обратно в кабинет господина фон Клипштайна.

Уже было поздно. Наручные часы показывали семь вечера – придется выслушать упреки от матери. Мама уже много лет следила за соблюдением распорядка дня на вилле и прежде всего за временем приема пищи. Это было нелегко для нее, поскольку Китти, в частности, не отличалась пунктуальностью. Кроме того, работа Мари в ателье часто затягивалась до вечера. Это не очень нравилось ему самому, но до сих пор он без жалоб мирился с таким порядком вещей.

– С удовольствием, господин директор.

– На сегодня все, фройляйн Хофман. Господин фон Клипштайн уже ушел?

Генриетта Хофман озабоченно улыбнулась. Конечно же, господин фон Клипштайн покинул свой кабинет четверть часа назад.

– Он сказал, что заедет на Каролиненштрассе за вашей женой.

– Спасибо, фройляйн Хофман. Пожалуйста, не забудьте запереть дверь в приемную, когда будете уходить.

Пауль заметил, как она покраснела. Сегодня утром Пауль Мельцер заметил, что дверь, о которой шла речь, не была заперта. Любой желающий мог войти в приемную и рабочий кабинет секретарш. Они обвиняли друг друга, но можно было предположить, что в небрежности виноват Клиппи. В последнее время он казался немного рассеянным, возможно, то, что утверждала Китти, было правдой, и Эрнст фон Клипштайн действительно озаботился поисками невесты.

Пауль надел пальто и шляпу. Он никак не мог решиться на трость, которая якобы выдавала респектабельного господина из высших кругов. Оттилия Людерс вошла в кабинет, чтобы забрать две папки с документами и отнести их в комнату Клипштайна, как он и просил. В отличие от своего отца, который всегда сидел за заваленным бумагами столом, Пауль не любил, когда скапливались уже ненужные документы.

– Приятного вечера, дамы.

Он сбежал по лестнице, расстояние между ступенями было ему хорошо знакомо, так что ноги двигались сами собой.

Спустившись вниз, он быстро зашел в каждый цех, осмотрел новые машины в прядильном цехе и убедился, что все работает. Через полчаса и здесь окончится рабочий день. До войны станки работали день и ночь, но это уже давно в прошлом. Заказы еще не достигли тех довоенных высот, поэтому утренних и дневных смен вполне хватало. Каждая была продолжительностью восемь часов, что снискало ему репутацию прогрессивного работодателя. Однако нашлись и те, кто утверждал, что он ввел это положение только из страха перед новыми забастовками, что он трус, который пошел на поводу социалистов. Как бы то ни было, его рабочие были довольны, а производительность была на должном уровне. Это было главное. Его отец наверняка ворочался в могиле из-за таких уступок.

– Приятного вечера, господин директор!

– Приятного вечера, Грубер!

Привратник, как всегда, вышел из своей будки с окнами, чтобы проводить директора. Более преданной души, чем этот Грубер, наверное, не найти на всей земле. Он жил только фабрикой, приходил первым и уходил последним. Китти утверждала, что он даже ночует в своей будке, что, конечно, было неправдой. Но Грубер действительно знал всех, кто входил и выходил отсюда: всех работников до последнего помощника, почтальона, поставщиков, деловых партнеров и всех, кто имел доступ на территорию.

Пока Пауль ехал по Хаагштрассе в сторону виллы, он невольно думал о том, что побудило Эрнста забрать Мари из ателье.

Его друг уже поступал так несколько раз, ссылаясь на то, что в темное время года Мари не следует возвращаться домой одной. Мари посмеялась над ним и заявила, что она не единственная, кто пользуется трамваем. Собирается ли он развозить по домам своих секретарш Хофман и Людерс, которые тоже поздно возвращались одни? Тогда Эрнст встал за спиной мамы и объяснил, что таким образом он заботится о том, чтобы ужин в доме Мельцеров был вовремя. И, конечно же, надеется, что его пригласят к столу как кавалера и попутчика, что мама с радостью и сделала. Пауль ничего не имел против, Клиппи, как называла его Китти, был приятным человеком и хорошим собеседником за столом.