Непокорная фрау Мельцер

– Я тоже, – к его изумлению, согласился Себастьян. – Это мера, которую нельзя воплотить на практике сегодня или завтра. Именно те, кто находится в самом тяжелом положении, больше всего пострадают от возникшего хаоса.

– Так и есть. Могу я попросить вас пройти в мой кабинет для короткой беседы, господин Винклер? Я думаю, что госпожа Хофман уже пришла в себя от испуга и готова предложить нам кофе.

Себастьян проявил искреннее сожаление из-за случившегося недоразумения. Поднимаясь по лестнице в административном здании, он объяснил, что является неисправимым педантом. Особенно когда дело касалось немецкой орфографии и синтаксиса.

– А как насчет цифр?

– Когда я был мальчиком, я хотел изучать математику, вычислить движение звезд.

Боже мой. Было бы лучше, если бы он увлекался тройным правилом, изучал дроби или бухгалтерский учет. Но он, кажется, не был глупым – возможно, быстро научится. Но сначала он должен был этого захотеть, в этом была проблема. Проблема Лизы. И, следовательно, его собственная тоже.

– Кофе для меня, пожалуйста, не очень крепкий.

Генриетта Хофман вернулась в приемную, чтобы принести кофейник с горячей водой. Себастьян горячо поблагодарил ее, но она осталась невозмутимой. Досадно – на какое-то время он испортил с ней отношения.

Они расположились в кожаных креслах, держа в руках чашки с кофе, и немного поговорили о пустяках. О том, что наконец-то наступила весна и буковые деревья зазеленели. Что маленький Иоганн уже набрал полфунта и улыбается каждому, кто наклоняется над его колыбелью. Что немецкая экономика набирает обороты, а Рурскую область скоро окончательно очистят от французов. Наконец Пауль решил, что пора перейти к делу – ведь еще оставалось много работы.

– Как вы, возможно, знаете, мой партнер, господин Эрнст фон Клипштайн, скоро уйдет из компании. – Себастьян был в курсе. Либо он выяснил все сам, либо поговорил с Лизой. – Поскольку он заберет свой капитал с фабрики, нам придется тщательно планировать бюджет на ближайшие годы. Я ни в коем случае не хочу увольнять рабочих.

«Господин Доброжелатель должен это знать, – подумал Пауль. – Перед ним сидел не капиталист, обогащающийся за счет своих рабочих, а владелец фабрики, который отвечал за доход более двух тысяч мужчин и женщин».

– Это благородно с вашей стороны.

Себастьян поставил свою чашку на стол и попытался сесть в кресле прямо. У него это не очень получилось, сиденье скорее способствовало непринужденной позе, в которой Винклер не чувствовал себя комфортно.

– Господин Мельцер, я ценю, что вы уделили мне так много времени сегодня утром. Я также понимаю, что это имеет отношение не столько к моей персоне, сколько тому факту, что в силу необычных обстоятельств мы вступили, так сказать, в родственные отношения.

– Не совсем так, – перебил его Пауль. – Я всегда считал вас способным человеком и мне действительно жаль, что сейчас вы не можете найти работу по своей специальности. Поэтому я хотел бы предложить вам возможность использовать свои навыки на моей фабрике.

Наконец все было сказано. Пауль почувствовал облегчение, что наконец-то выразился напрямую.

– Это очень щедро с вашей стороны, господин Мельцер. – Себастьян с серьезным видом посмотрел на него. – Я посвящу данной задаче все свои силы. Если бы я мог обратиться с просьбой… Я бы хотел работать в ткацком цеху.

Пауль не мог поверить своим ушам. Правильно ли он понял? Этот сумасшедший хотел начать работать неквалифицированным рабочим в ткацком цеху? Для чего? Чтобы изучить условия труда рабочих на собственном опыте? Если он позволит этому случиться, Лиза устроит истерику.

– Я бы хотел предложить вам другую задачу, господин Винклер. Мне не хватает надежных сотрудников в бухгалтерии…

– Боюсь, я мало что в этом понимаю.

Разве он не вел бухгалтерские книги для своего брата сапожника? Тогда он должен был обладать хотя бы базовыми знаниями.

– Вы быстро освоитесь. Господин фон Клипштайн останется на фабрике до конца мая, он будет рад посвятить вас в секреты ведения бухгалтерского учета с одинарной и двойной записью.

Клиппи был таким же щепетильным, как и Себастьян – они или будут хорошо ладить друг с другом, или вовсе не найдут общий язык. Оставалось только догадываться. Но одно можно было сказать наверняка: этот Себастьян Винклер доставит ему массу неприятностей.

– Если вы считаете, что я подхожу для этой работы, господин Мельцер, то я не откажусь. Ах да, у меня еще вопрос по поводу фабричного совета. Сколько там человек? А председатель? Как часто они собираются? Освобождаются ли они для этого от работы? Конечно, мое трудоустройство должно быть подтверждено фабричным советом, не так ли?

– Конечно.

На самом деле этот орган собирался не чаще одного раза в два месяца, и по сути у него практически не было власти. По этой причине желающих вступить в фабричный совет было мало.

Он обрадовался, когда Хофман доложила, что господин фон Клипштайн только что прибыл. Это дало ему возможность на время отделаться от Себастьяна.