Непокорный холостяк

– Мистер Дракос, я звоню вам из «Манолас декорейтинг». Ваша няня – или дизайнер – приходила к нам пару дней назад. Она хотела разместить специальный заказ. Мы связались с производителем, он прислал смету. Получается дорого. Поэтому, прежде чем все это заказать, мы решили получить от вас устное подтверждение, что мы можем такой заказ размещать.

– Это все для детской?

– Нет, сэр. Не могу представить, кому пришло бы в голову клеить такие обои в детской комнате. Да и пол такой не для детской. И она хотела заказать еще и другие вещи.

– О какой сумме идет речь?

Когда звонивший назвал сумму, Аполло выпрямился на стуле. Это было намного больше, чем он разрешил потратить на обустройство детской. О чем только Поппи думала? И что вообще она собирается делать со всеми этими материалами?

– Нет, я этого не могу подтвердить. Тут какая‑то ошибка. – Аполло положил трубку.

Он сидел и смотрел перед собой невидящим взглядом. Ему вспомнилось предупреждение друга.

Неужели Поппи использует его ради денег? Будет ли она использовать Себа, чтобы выманить еще больше денег? Эти покупки только начало? Или все‑таки произошло какое‑то недоразумение?

– Сэр, ваша почта. – Анна принесла несколько конвертов.

Ему не хотелось просматривать почту, но его внимание привлек большой конверт. На нем был адрес афинского адвоката, занимавшегося семейным правом. Это письмо от адвоката Поппи. Он догадался, что внутри, еще до того, как вскрыл конверт. Но словно человек, не в силах отвести глаза и наблюдающий за несчастным случаем, который вот‑вот произойдет, он продолжал открывать конверт. Он должен был узнать правду о Поппи.

Он вытащил бумаги и пробежал глазами по первой странице. Там были требования о том, что Поппи должна немедленно стать единственным опекуном Себа. У него не было сил читать все пояснения, почему он не годится на роль воспитателя племянника. Он уже почти отложил бумаги, но тут его внимание привлекло требование назначить содержание. Требование было новым. А цифра его ошеломила.

Ему стало трудно дышать. Ей нужны деньги.

Как он ошибся в ней!

В этот момент больше всего на свете ему хотелось оказаться правым. Ему хотелось, чтобы Поппи была не такой, как те люди, которые его неоднократно предавали. Но его надеждам не суждено было сбыться. Он уже не понимал, зачем впускает в свою жизнь людей, ведь в конце концов они всегда причиняют ему боль. А ему так хотелось верить в Поппи, в то, что их объединяло. Но сейчас он видел, что для нее было главным в жизни. И это был совсем не он.

* * *

Поппи не верилось, что она так долго спала.

Правда, ночью они спали совсем мало. Как только она вышла на террасу, поняла, что настроение Аполло изменилось. Возможно, если она будет вести себя так, как будто ничего не произошло – как будто бы это возможно забыть, – все неловкости постепенно сгладятся.

– Доброе утро. – Она ослепительно улыбнулась, хотя внутри вся дрожала от волнения.

– Доброе. – Он даже не взглянул в ее сторону.

Она села рядом с ним, налила себе кофе. Теперь, когда она уже больше не была беременной и не кормила грудью Себа, она могла себе позволить пить кофе, сколько ее душе угодно. А сегодня утром ей было угодно выпить чуть ли не весь кофейник. Она чувствовала каждый мускул, и это было очень, очень приятно.

– Тебе нужно было меня разбудить, я бы позаботилась о Себе.

– Не было необходимости.

Она удивленно вскинула брови.

– Ты с ним занимался?

Он нахмурился.

– Да.

– Извини. Я просто знаю, каким беспокойным он может быть по утрам. А ты еще никогда не занимался им сразу после того, как он проснулся. Все прошло хорошо?

– Да.

– Хорошо. На завтра я заведу будильник. – Ее попытка завязать разговор не увенчалась успехом.

Он был полностью поглощен телефоном, просматривал почту. Ну, вот и попробуй сделать вид, что прошлой ночью ничего не было. С таким же успехом можно было бы не замечать огромного розового слона, если бы он стоял посреди комнаты. Она отхлебнула кофе, отставила чашку в сторону.

– Насчет прошлой ночи…

– Я не хочу говорить об этом.

Когда он скептически посмотрел на нее, в его взгляде было что‑то еще. Злость? Боль? Через секунду все исчезло, он отгородился от нее стеной. Она почувствовала себя отрезанной и брошенной на произвол судьбы.

Он сожалеет о нашей ночи.

Когда она ему призналась, какую роль сыграла в смерти сестры и его брата, Аполло сказал столько правильных слов. В тот момент он убедил ее, что все случилось по воле судьбы. Она должна была лучше знать, что, как только он все обдумает, станет винить ее так же, как она винит саму себя.

Они поддались очарованию момента, им хотелось верить, что их взаимное притяжение поможет преодолеть все препятствия. Во всяком случае, так было с ней. Возможно, для него все было проще, он просто испытал к ней физическое влечение. Что бы там ни было, все кончено.