Непокорный рыцарь

Я храню свою одежду в прихожей. В моей маленькой импровизированной спальне нет ни шкафа, ни места для комода. Впрочем, нарядов у меня тоже немного, и в основном они однотипные. Джинсы. Несколько футболок. Майки из упаковки по пять штук. Пара шорт, которые раньше были джинсами.

Их я и надеваю, дополнив кроссовками и футболкой. Затем гляжусь в зеркало в ванной. Я снимаю синюю бандану, которая стягивает мои волосы, и теперь кудряшки торчат во все стороны, завиваясь еще сильнее от летней влажности.

Хотела бы я иметь локоны, как у Бейонсе. Но вместо этого у меня прическа Говарда Стерна[26], и волосы торчат во все стороны, словно меня ударило током. Даже концы немного выцвели на солнце, будто действительно перенесли напряжение в десять тысяч вольт. Обычно я убираю их назад.

Я совершенно точно не пойду с распущенными волосами. Но я могу по крайней мере сделать нормальную прическу. Я втираю в волосы немного масла ши, затем скручиваю их в пучок на макушке. Несколько кудряшек торчат, но мне все равно. Сойдет и так.

Я сажусь в свой «Транс-Ам» и еду в сторону Уокер-драйв. Эта улица словно три автострады в одной – на первых двух ее отрезках оживленное движение, но чем ниже я спускаюсь, тем меньше машин встречается мне по пути. Она идет параллельно реке и огорожена с обеих сторон тяжелыми опорными балками.

Я бывала здесь раньше раз или два, но, похоже, не попадалась на глаза Шульцу. Сложно устоять против желания поглядеть, как самые быстрые машины города соревнуются в незаконном стритрейсинге.

Это не просто уличные гонки: они включают в себя и дрифтинг[27], и бернаут

[28]. Гонка нередко выходит из-под контроля, и кто-то врезается в припаркованную тачку или столб. Прошлой осенью этим кем-то был Неро Галло, насколько я слышала. Он разбил свой любимый «Бел-Эйр», когда соревновался с Джонни Верджером. Глупо было даже пытаться – классическая тачка не может тягаться с новехоньким БМВ ни в скорости, ни в управляемости, какие бы модификации ни привносил в нее Неро. Впрочем, это его проблемы. У этого парня свой уровень безумия. А затем вдруг окажется, будто он жаждет чистого самопожертвования. Галло из тех, кто хочет уйти в сиянии славы. Причем «уйти» здесь важнее, чем «сияние славы».

Приехав на место, я вижу, как вокруг лениво разъезжает с полдюжины машин с включенными фарами, и еще десяток авто припаркованы тут же. Меня окружают «Супры», «Лансеры», «Мустанги», «Импрезы», парочка «М-2» и даже один серебристый хромированный «Ниссан-GT-R».

Я паркуюсь и вливаюсь в нестройную толпу, пытаясь отыскать знакомые лица.

Я замечаю Патришу Портер. Это симпатичная темнокожая девушка, которая училась на год старше меня. Ее волосы убраны в высокий конский хвост, крыло носа украшено небольшим золотым колечком.

– Патриша! – зову я.

Девушка оглядывается. Ей требуется пара секунд, чтобы заметить меня, после чего Патриша расплывается в улыбке.

– Я не видела тебя целую вечность, – говорит она.

– Я знаю. Я скучная. Никуда не выхожу.

Она смеется:

– Я тоже. Часто работаю по ночам, так что в основном могу предложить только встречу за бранчем…

– Где ты работаешь?

– В клинике «Мидтаун-Медикал». Я рентгенолог.

– В таком случае почему же ты не светишься?

– Ну, я ношу свинцовый фартук. Но я и правда приобрела парочку суперспособностей…

Я счастлива видеть Патришу. Приятно вспомнить, что не все, с кем я ходила в школу, были засранцами. К сожалению, лишь большинство.

Кстати, а вот и Белла Пейдж собственной персоной. На этот раз без своих миньонов, но в компании какого-то парня в джинсовой куртке. Парня я не знаю. У него типичная восточноевропейская внешность – зачесанные назад волосы и высокие скулы, а сбоку на шее вытатуирован крест.

Похоже, именно он хозяин хромированного «GT-R». У парня неплохой вкус в машинах, чего не скажешь о женщинах. Эти тачки не зря называют «Годзилла» – на них сваи на дороге объезжаешь так, словно спускаешься на лыжах с чертовой горы.

Я планирую стоять тихо и не отсвечивать в надежде, что Белла меня не заметит, но тут Патриша кричит:

– Эй, Белла, где твое обрамление?

Пейдж хмуро смотрит на нас. Девушка явно не в восторге от того, что мы сделали ход раньше, чем она нас заметила.

– Они сегодня не пришли, – говорит она.

– Странно, – отвечает Патриша. – Я думала, вас соединили вместе хирургическим путем.

– Это называется «дружба», – снисходительно поясняет Белла сладким голосом. – Вот почему мы королевы, а вы две едва тянете на уборщиц.

Я качаю головой, глядя на нее.

– Ты вообще не изменилась со школы, – говорю я. – И это не комплимент.

– Ага. Вы даже сами себе придумали прозвище. Это так стремно, – подхватывает Патриша.

Я фыркаю.

Не знаю, кто первый назвал их королевами, но я вполне могу представить, как эти стервы сидели втроем и накидывали идеи. Должно быть, это заняло у них полдня.

Белла сужает глаза, пока они не превращаются в две ярко-голубые щелочки.

– Знаете, что еще не изменилось со школы? То, что вы две – все те же нищие уродины, которые просто мне завидуют.

– Что ж, одно из трех ты угадала, – говорю я, – денег у меня действительно не много.