Непосланный посланник

Однако я даже в фантазиях не мог предположить, насколько сильно повлияет это письмо не только на мою жизнь и жизнь Насти, но и на жизнь других детей воюющего Союза, других стран… Через какие-то несколько месяцев наряду с Фондом обороны был создан Детский фонд обороны, в течение года раскинувший свои филиалы на весь Союз, а потом на все страны антигитлеровской коалиции и десяток других стран. Я с подачи мгновенно ухватившего идею Сталина стал главой фонда, а Настя его лицом. Почти сразу же ее умильная детская мордашка стала тиражироваться в громадных количествах в открытках, плакатах, газетах, кино, сделав Настю самым известным советским ребенком за рубежом. Фото с заплаканной Настей, с горечью смотревшей из проема сгоревшей избенки, бешеными тиражами выходившими из типографий, бойцы носили на груди, танкисты и летчики клеили в своих машинах. Дичайшую популярность некоторые мои фото, где она подобно французскому Гаврошу держит в одной руке небольшой флажок, а в другой – игрушечный пистолетик, приобрели в странах Южной Америки. Здесь ей даже дали имя – El Bebe Bandejlero…

Глава 12. Новый статус – новые проблемы

Интерлюдия 19

г. Москва

Кремлевские ворота

У внутреннего поста остановилась черная машина с пассажирами внутри. Подошедший сотрудник кремлевской охраны сразу же козырнул, как увидел продемонстрированные документы.

После этого автомобиль тронулся и, пересекая Красную площадь, начал набирать скорость.

– Хм… Что еще за щенок? – сидевший на заднем сидении генерал недовольно скривил лицо и расстегнул пуговицы на вороте кителя. – Ты видел его? С той стороны шел.

Второй, тоже генерал, с лысой, как бильярдный шар, головой и щеткой усов, молча кивнул.

– Кто это такой? Что вокруг него делала охрана? Да так Ежова даже не сопровождали, – не унимался первый. – Я его не видел раньше.

Наконец его собеседник отвернулся от окна, в которое все это время напряженно всматривался, и негромко заговорил:

– Интересоваться не советую. Про любой интерес к этой персоне информация сразу же идет к Самому… Может, сын.

Интерлюдия 20

г. Москва, пер. Малый Черкасский

Редакция газеты «Московский комсомолец»

Высокий худосочный мужчина, всем вниманием которого полностью завладел небольшой тетрадный клочок бумаги, стоял у окна, облокотившись на подоконник. Рядом, на столе, лежал аккуратно вскрытый конверт с адресом, написанным крупными немного неровными буквами.

Время от времени Николай Данилов, главный редактор газеты «Московский комсомолец», сильно щурил глаза, словно от недостатка света не мог разобрать написанное. Это было очень странно, так как прямо за его спиной было окно и солнце в нем, заливавшее ярким светом всю комнату.

– Иося! – наконец оторвавшись от письма, позвал он одного из журналистов, Иосифа Уткина. – Подойди на минутку.

Из соседней комнаты редакции через несколько минут высунулась лохматая голова Уткина, посмотревшая на него вопросительно.

– Знаю, знаю, что некогда, что статья уже горит, – Данилов махнул рукой. – На вот, почитай… Ты завтра на фронт уходишь. Думаю, тебе нужно это прочитать.

Тот заинтересованно шмыгнул носом и, подойдя, взял письмо в руки.

– Будет сделано, товарищ главный редактор… – начал он веселым тоном, но, едва разобрав первые печатные буквы и слова, вдруг замолчал. Я это… – через несколько секунд он попытался продолжить, но намертво вставший в его горле ком никак не давал сделать это.

– Садись, Иося, садись, – Данилов рукой коснулся его плеча. – Слушай меня, Иосиф, внимательно, – он тоже сел напротив него и, положив тетрадный листок на поверхность стола, аккуратно разгладил его рукой. – Бей там фашистского гада так, чтобы у него зубы трещали, чтобы жижу кровавую по лицу размазывал, – редактор заскрипел зубами, с трудом сдерживая переполнявшие его эмоции. – Нелюдь немецкую дави… за пацана этого, за сестренку свою. Слышишь меня?

…На следующее утро, 17 июля 1941 года, сдав в набор написанную статью, Иосиф Уткин ушел на фронт. В этот же день увидела свет и его статья, вышедшая в газете «Московский комсомолец» под названием «Война Насти Карабановой». А еще через несколько дней в редакцию начали приходить первые письма с бумажными купюрами, а подчас и монетами внутри, надписанные просто: «Насте – на танк». К концу месяца, когда объем приходящих писем с деньгами внутри превысил все мыслимые и немыслимые объемы, Николай Данилов обратился к генеральному секретарю ВЛКСМ Михайлову, чтобы тот ходатайствовал о создании «Детского фонда Обороны».

* * *

Москва

Проснулся я мгновенно, едва моего плеча коснулись. Рядом с кроватью стоял «батя» в брюках и майке и выразительно постукивал по часам.