Неповторимая

О Господи, он опять здесь… Шона не знала, от чего ей хочется закричать: от ярости или досады. А может, ей следовало просто молиться…

Глава 10

Дэвид повернул голову.

— А, миледи! — негромко произнес он приглушенным голосом, прозвучавшим в темноте почти как шепот.

— Боже мой! — выдохнула она, еще не оправившись от потрясения. — Как ты сюда попал?

— Мне уже известно: ты хотела, чтобы я оказался в постели с братом и его женой.

Шона неловко помолчала.

— А что ты?

— Мы приятно побеседовали.

Шона опустила глаза и прикусила губу. Вероятно, это был глупый шаг с ее стороны. Она ухитрилась удивить его. И разозлить.

— Я полагала, ты пожелаешь увидеться с братом как можно раньше.

— И больше тебе ничего не пришло в голову? Раздражение в голосе Дэвида помешало Шоне задуматься над тем, что он имел в виду.

— Пожалуй, тебе следует прекратить будить людей среди ночи.

— Я не тревожу людей по ночам.

— Никого, кроме меня, — прошептала она. Ее пронзил взгляд зеленых глаз.

— Да, только тебя, — подтвердил он.

— Но…

— Что «но»?

— Как ты сумел войти сюда? Это невозможно…

— Ты так считаешь? Напрасно. Призраки и оборотни могут оказаться везде, где пожелают.

Оборотни…

Шона вскочила, подошла к камину и уставилась на Дэвида.

— Оборотни! Звери-оборотни! — повторила она. — По крайней мере в этом обличье вы совершили доброе дело, лорд Даглас. Вы каким-то образом вытащили Дэнни из шахты. За это я бесконечно благодарна вам.

Дэвид долго смотрел на нее, пронзая взглядом, и наконец пожал плечами.

— Это правда — я вытащил мальчишку. И теперь, полагаю, его ждет долгая и гораздо более легкая жизнь, поскольку ты взяла на себя ответственность и заявила, что больше не позволишь ему работать в шахте.

У Шоны возникло тревожное ощущение, что Дэвиду каким-то образом становится известным каждое ее слово.

— Я вправе сказать так и сделать. Фергюс заставляет своих детей работать до изнеможения, а сам…

Она устало оборвала себя. Эндрю Даглас здесь, Дэвид жив. Она лишь считалась хозяйкой поместья, имеющей право принимать решения.

— Ты вправе так поступить, — подтвердил Дэвид. И к удивлению Шоны, его голос смягчился. — Дэнни — славный мальчуган, миловидный и сообразительный. Он выжил только потому, что послушался меня и сделал то, что я велел ему. Он мог утонуть, но набрал побольше воздуха и поплыл так, как я сказал.

— Я не могла добраться до него, — объяснила Шона. Дэвид вдруг вскочил, гневно подступив к ней ближе.

— Что, черт возьми, ты делала в шахте?

Шона подбоченилась и тем не менее была вынуждена отступить, когда Дэвид остановился вплотную к ней.

— Я… я должна была спуститься туда. Я знала, что там остался ребенок…

— Похоже, страдания детей слишком легко сбивают тебя с пути и заставляют принимать нелепые решения, Шона. Тебе следовало бы выйти замуж, обзавестись своими детьми и исцелиться от безумной страсти заботиться обо всех и каждом.

— Слава Богу, что тебе, видимо, не хватило времени, чтобы жениться и произвести потомство! Из тебя получился бы на редкость бессердечный отец!

— Мне хорошо известно, что я не в состоянии спасти мир.

— Опасность угрожала единственному ребенку, а не миру.

— Ребенок уцелел. Ты не должна была спускаться в шахту.

— Но я не могла иначе! Поскольку я здесь хозяйка…

— Ты здесь не хозяйка.

— Не Дагласам решать, кто я такая, — зло отозвалась Шона. — Я — леди Мак-Гиннис, я унаследовала титул своего отца, и мне уже до смерти надоело спорить о своих правах с несносными мужчинами!

— Мне все равно, будь ты даже королевой. Пока я жив, больше ноги твоей не будет в шахте.

— Но ведь ты предпочел оставаться мертвым.

— Тебе известно, насколько я жив и здоров, — напомнил Дэвид.

Шона почувствовала, что прижимается спиной к холодной каменной стене комнаты в башне; отступать дальше некуда, а Дэвид склонился над ней, повторяя предостережение. Шона с трудом глотнула, почувствовав, как он запустил пальцы в ее волосы, заставляя ее поднять лицо. Она задрожала и принялась мысленно уверять себя, что дрожь вызвал холод камня. Она попыталась бесстрастно и с достоинством выдержать его пронзительный ледяной взгляд.

— Пять лет тебя считали погибшим. Поскольку и теперь предпочел оставаться мертвецом, ты лишен власти.

— Неужели?

— Мертвецы не способны ни принимать решения, ни ставить условия.

— Ну что же, миледи, смею вас уверить: я — тот труп, который способен и на то, и на другое, особенно когда дело касается вас.

Шона стиснула зубы, но поборола желание высвободиться из его рук.

— Если дела в поместье настолько заботят тебя, почему ты так долго медлил, прежде чем воскреснуть из мертвых? — яростно выпалила она.

Шона тут же пожалела о собственных словах, ибо лицо Дэвида стало непроницаемым, челюсти сжались, а жилы на мошной шее натянулись от напряжения.

— Меня удерживают обстоятельства, над которыми я не властен, — ровным тоном сообщил он, стискивая пальцы в волосах Шоны. — Не стоит напоминать мне о том, где я провел последние пять лет.

От этого тона по спине Шоны распространился холод, напоминая: Дэвид вернулся, чтобы потребовать собственность, принадлежащую ему по праву. И чтобы отомстить.