Неповторимое. Книга 1

Развивая наступление, наши войска за август и сентябрь продвинулись до 300 километров. Юго-Западный фронт сосредоточивал основные свои усилия на Днепропетровском и Запорожском направлениях. 22 сентября войска вышли к Днепру южнее Днепропетровска. А уже 25 сентября форсировали реку и захватили плацдарм в районе поселка Войсковое. Однако противник в это же время сохранял еще множество плацдармов на левом берегу Днепра. Но войска Красной Армии в целом к исходу сентября вышли на Днепр на 100-километровом фронте. Это была огромная победа, и она во многом очертила грани перспективы развития войны.

У немецкого командования, которое в итоге Сталинградской битвы получило ошеломляющий удар и урок и приняло второй сокрушительный удар под Курском, к осени 1943 года уже устойчиво наблюдали явные психические отклонения — если в ходе сражения намечался малейший намек на окружение немецких частей нашими войсками, они ударялись в панику! Немецкие генералы сразу строили прогнозы: любой охват закончится окружением немецких соединений, а во что все это выльется — всем известно. Поэтому при малейшей такой опасности (тем более двойного охвата — с юга и севера) руководители высшего ранга ставили перед Гитлером вопрос о «выравнивании фронта». При этом старались убедительно показать преимущество этих действий: убирая свои войска из какой-то дуги (которая может превратиться в кольцо окружения) и отводя их на запад на заранее подготовленный рубеж, можно тем самым высвободить ряд соединений, поставить их в резерв или второй эшелон и удержать этот рубеж.

Однако Гитлер, как правило, отклонял эти предложения. Больше того, он даже рассчитывал перейти на некоторых направлениях в контрнаступление. Выдвигая конкретные требования о безусловном удержании рубежа реки Днепр, он, конечно, руководствовался крупными политическими и экономическими соображениями.

Оценивая политическую ситуацию, он понимал, что операции, проведенные зимой 1942–1943 годов, и летние сражения 1943 года, безусловно, сильно подорвали престиж Германии. А выпадение из войны Италии и весьма ограниченное участие в военных действиях Венгрии и Румынии только способствовали снижению германского рейтинга. Поэтому от того, удастся или не удастся удержать Днепр, зависело положение этих стран — если события будут и дальше развиваться так, как это было летом 1943 года, то они вообще могут встать по другую сторону баррикад. Не останутся безразличными к этому также Болгария и Турция, которые, разумеется, сделают выводы в свою пользу. Таким образом, немецкому командованию надо было сделать все, чтобы удержать «Восточный вал» — иначе Германия окажется один на один с Советским Союзом. А это означало неминуемый крах! Кроме того, удержание рубежа реки Днепр в течение нескольких месяцев позволило бы Гитлеру, его политикам и дипломатам осуществить ряд политических манипуляций (о чем автор писал в предыдущей главе), которые, чем черт не шутит, могли бы вывести и на подписание мирного договора. А это для Германии означало спасение, жизнь.

Не менее важными были для Гитлера и экономические соображения. Дело в том, что германская сталелитейная промышленность (как и промышленность союзников Германии) более чем на одну треть своих потребностей в марганце покрывала за счет Кривого Рога. А вся Украина служила для Германии важнейшим источником различных других полезных ископаемых. Но, что особенно важно, она была главным поставщиком продовольствия.

Естественно, Гитлеру импонировали именно эти доводы и расчеты, и он не мог так легко отказаться от надежд переломить ход войны в пользу Германии. Немецкие генералы в прошлом, да и особенно сейчас, в своих мемуарах обвиняют Гитлера в упрямстве: по убеждению Гитлера именно упрямство должно было спасти положение, а не искусство полководца. По мнению немецких генералов, решения Гитлера ставили германские войска в крайне неблагоприятные положения. А генерал Типпельскирх даже договорился до того, что заявил: «Цепляясь со все возрастающим упрямством за стратегию «удержания любой ценой», он тем самым действовал только на руку русским» («История Второй мировой войны», с. 325).

Конечно, при живом Гитлере этот, как и другие немецкие генералы, такого заявления бы не сделали. Но факт остается фактом: генеральская каста вермахта хотела бы оправдать себя во всех просчетах и в целом в постигшем разгроме и поражении Германии. Но как бы они ни старались себя обелить, превосходство советского военного искусства было неоспоримо, и оно было ярко продемонстрировано во многих битвах, особенно в операциях под Сталинградом и Курском. Оно было столь же ярким, как и недальновидность немецкого командования.