Неповторимое. Книга 2

До наступления холодов по периметру территории полка поставили на бетонной основе столбы для будущего забора и сразу на нескольких участках стали ставить ограждения из вагонки. Параллельно строили огромные, массивные, но красивые въездные ворота (за размеры их потом окрестили «Бранденбургскими воротами») и в унисон им — контрольно-пропускной пункт в несколько комнат, одна из них предназначалась для посетителей. Все ограждение было поставлено буквально за три недели. Ограждение было покрашено в светло-зеленую, «играющую» на солнце краску. Полк засиял. Подходишь к нему — и тебя охватывает чувство радости и уважения к армии. Что значит все-таки внешний вид!

Ну, а внутри пока еще серьезных изменений не произошло. Кое-какие дыры, правда, залатали, но главное готовили на весну и лето следующего года. А сейчас навалились на стрельбище. Построили центральную вышку, вышку на танковой директрисе (для стрельбы САУ и артиллерии прямой наводкой), поставили участковые пульты управления — небольшие, но добротные теплые домики. Но нашей гордостью были три сборно-щитовых казармы на ленточном бетонном фундаменте, добротные хранилища для мишеней и стрельбищного оборудования. Здесь же была и мастерская для универсального ремонта — ремонтировали все, как шутили солдаты, кроме самолетов и кораблей. Здесь располагался и полевой парк, стоянка машин с водо-маслогрейкой и теплым контрольно-техническим пунктом.

Сборно-щитовые казармы мы выменяли в порту на половую доску и вагонку. Одна казарма предназначалась для общежития и столовой офицеров, две других — для личного состава. Одновременно в них мог разместиться стрелковый батальон и одна-две отдельные роты (батареи). Правда, в разгар работ нас постигло несчастье — не успели мы построить центральную вышку, как на ней случился пожар, и она сгорела дотла, остались одни фундаменты. Но мы, уже в стужу, поставили еще более мощную и благоустроенную вышку с большими крыльями — классами. По соседству находился медицинский пункт. А хозблок, точнее, полевая кухня стояла между солдатскими и офицерским бараками. Пункт боепитания — возле универсальной мастерской. Здесь же была и электростанция.

Словом, все было предусмотрено. Условия для учебы на стрельбище были созданы нормальные. Мы целый месяц потратили на переоборудование всех блиндажей на стрельбищном поле — обили их доской, поставили лавки и столики, сложили печи, подвели телефонную связь и электричество низкого напряжения, создали элементарную механизацию для показа мишеней, поскольку тогда другого не было. В целом стрельбище полностью отвечало требованиям того времени. Поэтому подразделения охотно тянулись на стрельбище. Солдатам там было лучше, чем на зимних квартирах. Батальон выходил на неделю и прекрасно занимался, сосредоточивая основное внимание, разумеется, на огневой и тактической подготовке. Уже через месяц все офицеры заявляли: все, что создано на стрельбище, благотворно сказывается на боевой учебе.

А в военном городке мы провели настоящую революцию с дорогами. Сняв толстый слой грязи, увидели, что под ним булыжник. Хоть и плохой, корявый, с выбоинами, но — булыжник! Эта мостовая шла по прямой линии на 120 метров от ворот, а от нее два отростка уходили влево: один проходил перед всем штабом до казарм, а второй — за штабом, где был вход в медицинский пункт полка.

Когда грязь вычистили, аккуратные кюветы обложили дерном, вдоль дорог посадили елочки, то общая картина и внутри военного городка повеселела. К тому же с первыми заморозками пригнали каток и как следует укатали наш главный плац. И хотя он был земляной, но им уже можно было пользоваться.

Зная, что зимой в Кандалакше даже днем темно, я решил, что надо сделать необходимое освещение. Сказано — сделано! И вот уже все дороги и дорожки в городке залились ярким освещением. Плац освещался дополнительно тремя рамами, в каждой — по шесть прожекторов. Их установили тоже с умом: одну — на казарме, другую — на штабе, третью — на парковом помещении. Когда включалось это освещение, то на плацу становилось так же светло, как на освещенном ночью футбольном поле стадиона. Однако мы к этому прибегали только по необходимости. А в целом уже даже без капитального ремонта городок дышал теплом и уютом.

На плацу построили добротную трибуну. Каждый день на полковом разводе, встречаясь с личным составом, я отмечал отличившихся. Например, вся саперная рота была выведена из строя полка и показана всему личному составу. Ей приказом по полку объявлялась благодарность за самоотверженный труд. В порядке поощрения вся рота получила возможность в оставшееся в этом году время поочередно съездить домой в краткосрочный отпуск. Отмечались также лучшие по боевой подготовке офицеры, сержанты и солдаты. Ротам вручались наборы музыкальных инструментов — подарки от шефов (а точнее, плата за труд солдат на разгрузке рыбы).

Полк постепенно подтягивался.