Неповторимое. Книга 2

Командующий войсками посмеялся и уехал. А мы, вдохновленные неплохим началом, приступили к действиям. Ведя разведку визуально, установили, что противник проводит рекогносцировку — большие группы офицеров появлялись в разных районах вблизи своего передового края. Следовательно, он готовится к активным действиям или к смене войск. Такого рода донесения мы направили в вышестоящий штаб, а на учениях для нас таким вышестоящим штабом был штаб руководства. Получив донесение, он прицепился к нам: «Так все-таки противник будет проводить смену войск или наступать? И чем вы это обосновываете? Доложите».

Конечно, мы в своем кругу посмеялись, прочитав это требование, но решили играть свою роль до конца: «Безошибочно такой вывод может сделать только стратегическая разведка. Что же касается данных разведки полка, то по ним можно сделать только предположения. По тем признакам, которыми располагаем, считаем, что противник перейдет в наступление. Обоснование: во-первых, проводимая им рекогносцировка особое внимание уделяет дорожному направлению, а не распределяет его равномерно по всему переднему краю; во-вторых, если бы он ставил перед собой лишь задачу провести смену войск, то мог бы ограничиться только проводниками, которые вывели бы новые подразделения на свои направления. Здесь же налицо не только рекогносцировка, но и, одновременно, командирская разведка — офицеры противника изучают нашу оборону; в-третьих, на наш взгляд, если противник не намерен наступать, то нет смысла и делать смену войск в целом — с имеющимися войсками годами можно сидеть в обороне, меняя личный состав в целом и группами, но сохраняя при этом преемственность; в-четвертых, что особо важно, противник в светлое время хоть и на большой высоте, но применяет разведывательную авиацию, чего раньше не было».

С учетом всего этого я принял решение: силами разведывательного взвода полка провести глубокую разведку, при благоприятных обстоятельствах захватить «языка», а также провести другие мероприятия, позволяющие подтвердить наши предположения о готовящемся наступлении, и нанести ущерб противнику.

Наш план был утвержден. Еще до начала активных действий кто-то из командования полка предложил — при очередном обсуждении обстановки в узком кругу — смелую, но шальную идею — заслать в тыл противника нашу группу, которой поставить задачу: с наступлением темноты, когда 131-я дивизия начнет выдвижение в исходное положение, снять всех регулировщиков в районе Печенга — Луастари, поставить своих, заменить дорожные указатели населенных пунктов и направить силы, выходящие из Печенги, не на Титовку и Мурманск, а на Луастари и Никель.

Мысль была заманчивая. Провернуть это — значит сорвать наступление в намеченные сроки. Но в то же время дело опасное — это же ведь учение. А за срыв его не похвалят. В общем, риск был большой. Но мы на него пошли.

Конечно, предварительно мы вели самую настоящую разведку в штабе руководства, чтобы знать точную дату и время выхода на занятие 131-й дивизией своего исходного положения и время перехода ее в наступление. Этим занялся лично Дубин с учетом своих знакомств. Конечно, с формальной точки зрения, прием недозволенный. Однако мы себя успокаивали тем, что в действительности (т. е. на войне) стратегическая разведка, конечно, могла располагать такими данными и войска или, во всяком случае, командиры дивизий и полков могли бы получить информацию о возможных действиях противника и сроках таких действий.

Итак, мы пошли, так сказать, ва-банк. Когда посылали разведчиков, все страшно переживали — ведь надо было ночью пройти около 15 километров по пересеченной местности (по бездорожью), не заблудиться среди сопок, выйти на станцию Печенга (это в 5 километрах от самой Печенги), там днем пересидеть, а в следующую ночь — а это была уже ночь начала выдвижения дивизии — действовать.

Принципиально все получилось. Но командир взвода не стал разбивать своих людей на две группы, как мы предполагали (одна действует в районе Печенги, а вторая — в районе Луастари). Командир имел на то санкцию — действовать по обстоятельствам. А погода между тем ухудшилась: температура понизилась, подул ветер, началась пурга. Группы с трудом добрались до станции и, передневав, набрались сил. Для прикрытия (если кто-то поинтересуется: «Кто такие?») представлялись армейской лыжной командой. С приходом на станцию белые маскхалаты сняли и сложили в вещевые мешки, заняли укромное место в углу на вокзале и всласть поспали.

В связи с тем, что они действовали только в районе Печенги, то эффект был процентов на 50–60 от запланированного. Но и это сорвало сроки перехода «противника» в наступление на сутки. Части печенгского гарнизона в основной своей массе ушли не в сторону Титовки и Мурманска, а на Луастари. Всю ночь разбирались, что же произошло? Почему части заблудились?

Обратно разведчики шли в том числе и в светлое время. Но главное — пришли все, целые и невредимые, выполнив задание.

Из штаба руководства ко мне прибыл полковник и спросил: