Неповторимое. Книга 2

Главным для нашей дивизии итогом было то, что она попала в приказ министра обороны. Оказывается, в 1964 году очень широко проводилось инспектирование многих военных округов, групп войск и флотов. И впервые был издан приказ министра обороны, где отмечались лучшие дивизии Вооруженных Сил СССР. Среди Сухопутных войск было отмечено шесть дивизий из двухсот девяти, входивших в их состав. В числе этих шести оказалась и наша 54-я мотострелковая дивизия. Но каких это стоило трудов! Кто подвергался проверке той еще Главной инспекции, которая была и интеллектуально, и профессионально, и морально-нравственно на должной высоте, тот знает, чего стоит получить у нее хотя бы тройку, не говоря уж о четверке и тем более пятерке.

Кстати, в числе шести была отмечена и 20-я Гвардейская стрелковая дивизия, которой в то время командовал генерал-майор Н. В. Огарков. В последующем нас свела судьба в Генеральном штабе Вооруженных Сил. Он был начальником Генштаба, а я — первым заместителем начальника Генштаба — начальником Главного оперативного управления.

Итак, наша дивизия вошла в число лучших в Вооруженных Силах. Не скрою, мне особо приятно было видеть, что командир дивизии, как и другие, тоже был отмечен в приказе министра обороны СССР. Но на пути к этому было преодолено столько препятствий! Отмечу только кульминацию. Когда вопрос оценок для всех полков был решен и уже вырисовывалась общая хорошая оценка, а в разделе боевой подготовки огневая подготовка дивизии могла быть оценена отлично, возникло одно «но». По положению, общая оценка дивизии не может быть выше оценки ракетного дивизиона. А с ним еще не проводилось главное — тактическое учение с пуском ракеты. Это учение обязан был проводить командир дивизии лично. Но практически бессонные ночи на протяжении всей проверки, начиная с момента моего прибытия, конечно, уже давали себя знать, хотя, в принципе, на здоровье я не жаловался. Но к тому времени я был измотан до предела и надо было поспать хотя бы несколько часов. Однако выкроить пару-тройку часов для этого не удавалось. Накануне учения в 22.30 меня вызвал генерал-лейтенант Борис Иванович Баранов, приказав захватить с собой план проведения учения. Доложил я ему нормально, к моему плану он отнесся одобрительно. Однако в итоге сказал:

— План хороший. Но будем проводить иначе.

И начал наговаривать мне новый план учений — с другим районом, с другими маршрутами, с другими позициями.

— А цели в ходе учения я сам буду назначать, — добавил генерал.

Отпустил меня в час ночи и приказал, чтобы в 4.00 я представил ему на утверждение новый план. Естественно, все было сделано точно к назначенному времени. Утверждение произошло без замечаний, а в 5.00 мы уже подняли дивизион по тревоге и стали выводить его в запасный район, где в последующем он будет действовать в рамках учения, и далее все пойдет по плану.

Я понимал генерала. Инспекция просто не могла принять мой план, хотя мы его и разработали в ходе инспектирования дивизии, из-за чего учение и было перенесено на последние дни. Однако инспекция именно поэтому не могла исключать того, что учение по этой схеме уже проводилось, а следовательно, всем все известно. В связи с этим первый план был на всякий случай отвергнут и пришлось оперативно составлять новый, причем само учение длилось двое суток.

Наконец все этапы были пройдены, расчеты дивизиона работали, как часы. Когда командир дивизиона подполковник Логунов, внешне похожий на Геркулеса, с головой, работающей как электронная машина, доказал уже инспекции, что свалить его невозможно, ей ничего не оставалось, как только дать «добро» на реальный пуск ракеты на полигоне — с позиции и по цели, которую укажет генерал. Сразу после разрыва головной части ракеты мы на «газиках» ринули по бездорожью к этому месту. Читатель может представить мое состояние. Оценка дивизии, напомню, не может быть выше оценки ракетного дивизиона. А в оценке дивизиона решающую роль играет практический пуск ракеты. «Газик» прыгал с ухаба на ухаб, а я думал: «Ну из каких соображений исходил и чем pуководствовался автор Инструкции для инспекции? Ведь если все полки и отдельные дивизионы получили хорошую оценку, а ракетный дивизион провел пуск на неуд и сам оценен неудовлетворительно, то и вся дивизия получает неуд! Очень странное правило, но факт, с которым не поспоришь. Я ехал и переживал как никогда. Думал про себя: «Это, наверное, уже подбирается старость. Ведь мне уже сорок!»

Приезжаем на место. Прибывшие с нами топогеодезисты отмерили, посчитали — отклонение от контрольной точки всего 17 метров! Ура! Это сверхотлично. Генерал жмет мне и командиру дивизиона руки (ему тоже разрешили выехать). Все друг друга поздравляем. Все довольны.