Неповторимое. Книга 2

…Вернувшись в помещение штаба, зашли в кабинет командира полка и договорились о последующих наших действиях: на завтра, на неделю и на месяц. Завтра я провожу развод на занятиях и на общем построении представляю себя полку (коль некому это сделать из дивизии или штаба армии); до обеда обхожу полк и подробно знакомлюсь со всеми подразделениями и объектами полка на месте; в обеденное время проеду на стрельбище в район выхода полка по боевой тревоге; вечером проведем совещание с офицерами полка, на котором поставлю задачи. А дальше наш календарь уточним.

Распрощались. Начальника штаба и его заместителя попросил зайти ко мне с планами боевой подготовки и подъема полка по тревоге.

Просмотрев документы в общих чертах, сказал Дубину, чтобы он провел всю организаторскую работу на завтра и отправлялся домой, а заместитель начальника штаба — ждал у себя, пока я закончу знакомиться с документами.

План боевой учебы (боевой и политической подготовки) был обычным. Все это мне было знакомо по прежней службе. Не ясно было лишь, в какой степени он выполнен и с каким качеством. Пригласив заместителя начальника штаба майора Семенова, попросил его в общих чертах дать мне ориентировку в целом и за каждую роту. Оказалось, формально все отмечают, что расписание занятий выполняется, а фактически этого нет: много времени тратится на дорогу к учебным полям, к стрельбищу, да и личный состав частенько направляется на различные работы, в основном на разгрузку сейнеров с рыбой. Из подробной характеристики каждой роты и батальона, сделанной майором, следовало, что самым лучшим подразделением является полковая школа майора Теряева. Остальные — с трудом тянут на тройку. Но главный бич — чрезвычайные происшествия и самовольные отлучки.

Сложнее обстояло дело с подъемом полка по боевой тревоге и выходом в районы сосредоточения. Полк в основном уже завершал переход с конной тяги на автомобили (в полку осталось всего около двадцать лошадей), но мероприятия, обеспечивающие действия полка на автомашинах, еще не только не проводились, но даже не были спланированы. Ни один батальон не проработал выход из парка на основные магистрали для движения в район сосредоточения. Это вообще уже ни в какие ворота… Я был крайне поражен.

Тут же пригласив заместителя начальника штаба, я продиктовал ему суть содержания приказа командира полка о повышении боевой готовности с учетом перехода полка на автомобильную тягу. Договорились, что до обеда приказ будет готов, я его подписываю и он доводится под роспись всем командирам подразделений. В этот же день во второй половине дня проводятся тренировки по посадке и высадке личного состава на закрепленный транспорт, с предварительным выходом машин в пункты посадки.

Домой приехал поздно, немного уставший, но довольный тем, что уже начал «закручивать». А дома — все уже сияло. Чисто, аккуратно, светло. Ужин — на парах. Ребята, не дождавшись меня, спали. Жена поворчала, что я не нашел даже минуты позвонить, но потом притихла, когда я рассказал в общих чертах, что дела в полку — хуже некуда, да и у меня не все гладко. Поужинав второй раз, я прикинул конкретный план действий на завтра. Все-таки интуиция — большое дело. Понимая, что штаб армии и штаб дивизии будут строить козни, я представлял, что главным коньком они изберут боевую готовность. Следовательно, здесь надо сосредоточить основные усилия. Продумал также детали моей предстоящей встречи с личным составом полка. Позвонил в полк дежурному и спросил, какой взвод в полку является знаменным. Оказалось, что он этого не знает. Даже вообще не помнит, когда выносили знамя, хотя служит в полку третий год. Я приказал ему, чтобы он разобрался по этому вопросу с начальником и заместителем начальника штаба полка и чтобы завтра на построение полка было вынесено знамя.

Через полчаса мне звонит Дубин и говорит, что на основном плацу ничего этого сделать нельзя — грязь! Можно на малом плацу между казармами, но там будет очень тесно. Я утвердил малый плац, но предупредил, что церемониал с выносом знамени и с его уносом должен быть соблюден точно.