Неповторимое. Книга 2

Подошел Куликов и высказал предположение, что, возможно, мой рапорт, который был подан три года назад, начал сейчас «действовать». То есть кадровики сами его подняли, учли результаты, которые имеет дивизия, и начали толкать меня вперед, на учебу. Но, насколько мне было известно, от округа прошли утверждение только два кандидата — полковник В. Черемных и полковник Д. Язов (оба из управления округа). Что же касается меня, то я сам терялся в догадках — кто мог подтолкнуть мое дело? Очевидно, командующий армией В. Г. Куликов был прав: это сделали сами кадровики. Но если это действительно так, то стимулятором был, несомненно, полковник Чичвага. Мне неудобно было к нему обращаться, хотя любопытство (именно любопытство) подталкивало к этому.

И вдруг все развязывается в считанные дни. В июне приходит приказ министра обороны, объявляющий Постановление Совмина о присвоении группе офицеров генеральских званий. В том числе первое генеральское звание получил и я. Было это весьма неожиданно — обычно звания такого типа присваивали к 7 ноября, 23 февраля и к9 мая. А через месяц пришла выписка из приказа министра обороны о моем зачислении слушателем Военной академии Генерального штаба.

Я получил письменные поздравления о присвоении мне воинского звания «генерал-майор» отовсюду, до министра обороны включительно. Но в связи с зачислением меня слушателем академии позвонили только двое, и оба из армии. Первым был, конечно, Чичвага:

— Валентин Иванович, я поздравляю и рад за вас, что все-таки вас зачислили слушателем академии.

— Спасибо, — говорю я. — Но как это все-таки получилось?

— А я держал вопрос о вашей учебе на контроле. Вы в свое время рапорт написали, затем вас поставили на дивизию, поэтому будировать эту проблему было некстати, а сейчас вам пошел 42-й год, а это предел поступления в академию. Поэтому я начал кое-кого шевелить. В Главном управлении кадров меня поддержали, хотя в округе не все были согласны с этим.

Я тепло и искренне поблагодарил Чичвагу. Это замечательный человек и настоящий кадровик. И не потому, что он сделал много доброго для меня лично, а потому, что по отношению вообще ко всем офицерам он был весьма внимательным и справедливым.

Позвонил в этот же день и Куликов:

— Поздравляю. Наконец-то справедливость восторжествовала.

И далее сказал много теплых, хороших слов — не формально, а искренне. Я тоже был искренне ему благодарен и за «генерала» и за академию. Но должен заметить, что в наше время командир дивизии мог получить «генерала», хорошо проявив себя в течение не менее двух-трех лет. И все-таки, если бы командарм не представил меня к званию, хоть я формально под этот установленный порядок и подходил, то мне, конечно, еще пришлось бы ходить в полковниках и год, и два.

Итак, я слушатель Военной академии Генерального штаба. По установленному порядку я должен был уйти в отпуск и отдыхать весь август, а 25. 08. 65 прибыть в академию. Но мы с Куликовым договорились, что ни в какой отпуск я не иду (надо же и совесть иметь: получил генерала, зачислен в академию — да еще и в отпуск?!), а занимаюсь дивизией, готовлю все к передаче, 25-го выезжаю в Москву, 26-го являюсь в академию.

Сборы, как всегда, были недолгими. Но прощания — душевными и теплыми. В установленное время я прибыл в академию. Мне выделили на семью из четырех человек трехкомнатную квартиру в академическом общежитии на проспекте Вернадского, дом 25. И хоть комнатки были небольшие, но они полностью обеспечивали наши потребности. Мы даже могли принимать гостей на несколько суток. Кстати, у нас останавливался и командарм Виктор Георгиевич Куликов со своей супругой Марией Максимовной.

В первый же день мы приступили к приведению квартиры в порядок. Провели разведку в отношении школы для ребят, познакомились с соседями. Вдруг через два дня вызывают в академию. Прихожу — мне вручают телеграмму следующего содержания:

«Генерал-майору Варенникову срочно прибыть к командующему войсками округа генералу армии Казакову тчк Белецкий».

Мои попытки навести справки — что случилось, к чему мне готовиться, какие взять документы и т. д. — были бесплодны. В этот же день 29 августа вечером выезжаю поездом «Красная стрела» и утром 30-го прибываю в штаб округа. Иду прямо в приемную командующего в надежде, что смогу предварительно разобраться в обстановке. А вдруг он поломал все с моей учебой? Это был бы тяжелый вариант, но если это произойдет, рассуждал я, то буду проситься на свою родную дивизию. Все-таки столько труда вложено, да и дела идут неплохо.

Прихожу в приемную — все знакомые лица. Не успел я открыть рот и спросить, что происходит, как порученец говорит: «Командующий ожидает вас, заходите». Я пытаюсь все-таки уточнить, а мне в ответ: «Там все узнаете», — и открывает мне дверь. Я собрался и шагнул через порог — была не была!

— Товарищ командующий, генерал-майор Варенников по вашему приказанию прибыл.