Неповторимое. Книга 3

Выжидая эти 20 минут, я думал обо всем, что уже произошло, и о том, что еще может быть. Относительно летчиков у меня была полная уверенность, что они представили авиацию нашей Воздушной армии умело, на высоком уровне. Что касается мотострелкового полка 128-й мотострелковой дивизии, то проверка еще продолжалась: министр обороны оставил одного генерала и двух полковников, которые без меня там десять раз вывернут этот полк наизнанку. Хотя командир дивизии Савочкин — человек опытный и, конечно, не даст себя охомутать. Начало же у полка было хорошее: строевой смотр, активные беседы и солдат, и офицеров прошли на уровне, личный состав чувствовал себя спокойно, свободно и уверенно. Полк хорошо себя проявил и при подъеме по боевой тревоге и выходе в район сосредоточения. А вот что дальше?

Я не вытерпел и минут через 12–15 снова позвонил начальнику штаба округа. Тот доложил, что танки уже подходят к директрисе, а все остальное выехало. Выставляется оцепление, а на центральную вышку направлен походный буфет с чаем и бутербродами, поскольку ни министр обороны, ни сопровождающие его лица не обедали.

Похвалив Аболенса за смекалку, я попросил его связаться теперь с командиром 128-й мотострелковой дивизии и выяснить, что проверяющие делают с полком. Результаты через 5–10 минут доложить мне в самолет. Одновременно предупредил начальника узла связи на борту самолета, что мне будут звонить. Мы начали снижаться, и тут генерал Аболенс докладывает мне, что группа офицеров, оставленная министром, в основном считает технику, вооружение и вывезенные запасы. Кое с кем беседуют по обязанностям. Пока серьезных замечаний нет. Проверка идет к концу.

Учитывая сложившуюся обстановку, я приказал Аболенсу прибыть на аэродром, чтобы встретить министра обороны вместе с командующим Воздушной армией (конечно, пригнать необходимые для поездки на полигон машины), и доложить подробно: о ходе проверки полка в Мукачево и о готовности к танковым стрельбам на Львовском полигоне. Что и было сделано. Министр обороны докладом был удовлетворен. Мы пересели на автомобили и отправились на полигон. Вместе с министром в «Чайке» разместились я и генерал Сидоров, который сел рядом с водителем. В остальных машинах ехали А. А. Епишев, заместитель министра обороны по вооружению Н. Н. Алексеев и другие офицеры, сопровождавшие Гречко. Главнокомандующий ВВС П. С. Кутахов остался на аэродроме решать свои вопросы с командующим Воздушной армией генерал-полковником С. Гореловым.

— Командующий на полигон дорогу знает? Или будем ездить весь день вокруг да около и вернемся за проводником и картой во Львов?

— Товарищ министр обороны, во-первых, нет месяца, чтобы командующий на этом полигоне лично не проводил бы какие-нибудь мероприятия; во-вторых, во всех видах транспорта, в том числе и в этой машине, имеются дорожные карты со справками и схемами-картами на все полигоны и аэродромы нашего округа; в-третьих, из Львова в сторону Львовского полигона идет только одна дорога — она же дорога на Яворов, — пояснил я.

— Вот третье обстоятельство — наверное, основное, — заметил Гречко. — Не так давно я с таким же воеводой пытался попасть на Добровольский полигон. Выехали из Риги утром, весь день проездили и вечером вернулись в ту же Ригу. Позор! Я понимаю, что водитель «Чайки» не знает дорогу на полигон, но командующий?!

Я молчал. Действительно, был такой печальный случай. Он стал нам известен через генштабистов (специально сообщили, чтобы еще кто-нибудь не попал в такую историю). Командующие друг другу об этом не звонили, а на первом же совещании у министра обороны друг у друга ничего не спрашивали. Мало ли что бывает. Но самое главное — министр обороны, выступавший на этом совещании несколько раз, и словом не обмолвился, что в Прибалтийском военном округе был такой случай. Это говорило о благородстве А. А. Гречко, и каждый из нас был ему за это благодарен.

— Ведь получается точь-в-точь как в «Недоросле», — не унимался на этот раз министр. — «А зачем ему изучать географию? Его извозчик всегда довезет!» А здесь и извозчик, и начальник оказались несостоятельными.

Продолжаю молчать. Тогда Андрей Антонович вдруг переходит на другую тему — спрашивает, как у меня сложились отношения с украинским республиканским руководством и с областными руководителями. Я почувствовал себя как рыба в воде. Ведь со всеми, о ком спрашивал Гречко, отношения были просто прекрасными. Вначале я подробно рассказал о киевском руководстве, причем не только о Владимире Васильевиче Щербицком и Александре Ивановиче Ляшко, а и о всех их заместителях, т. е. о всех членах Политбюро и секретарях ЦК Компартии Украины, а также о всех заместителях Председателя Совета Министров Украины. Затем о Львовской области, имея в виду, что штаб округа стоял во Львове, а первый секретарь обкома Виктор Федорович Добрик был членом Военного совета нашего округа. А потом уже обо всех остальных, т. е. еще о девяти областях. Говорил я с вдохновением, иногда прибегая к подробностям, чтобы хорошо и всесторонне представить ту или иную фигуру.