Неповторимое. Книга 4

— Скажите, почему у вас многие частные магазины — без продавцов? Я наблюдаю, что магазины выставляют даже свой товар на тротуар, а хозяина нет.

— Хозяин есть. Может быть, он сейчас у себя дома, наверху. Если кто-то что-то хочет купить, то надо подергать за шнур и колокольчик вызовет хозяина.

— Никакого ущерба нет от того, что хозяин оставляет магазин?

— Нет, конечно. Он даже может уйти к соседу или куда-то по делам, а магазин не просто бросить открытым, но многое вынести с прилавками вместе на тротуар. У нас воровства вообще нет. За воровство, изнасилование и подобное общинные суды (а в Дамаске они в каждом районе) приговаривают совершившего преступление только к высшей мере наказания — казнь через повешение. Давайте поедем к месту казни — может, кто-то висит и сегодня.

Не спрашивая моего согласия, он дал команду водителю и мы отправились к этому месту. Оказывается, под мостом, расположенным в центре города, установлены виселицы и казнь вершится как обыденное дело. Даже без стечения большого количества людей. Наверное, на мое счастье, никто под мостом не висел. Я просто не нашел бы что сказать по этому поводу. Однако генерал продолжал повышать мои знания в этой области. Проезжая в центре города одно видное здание, он сказал:

— Это центральный банк. Не так давно директора этого банка уличили в хищении 70 тысяч долларов. Судили и повесили, но не под мостом. Соорудили виселицу прямо перед банком и повесили. Неделю висел. Сотрудники обозревали своего бывшего начальника. Не нужна никакая агитация по поводу недопущения воровства.

Я не вправе давать какие-то оценки всему этому. Тем более преступление налицо. Однако чувствую, что сам факт прилюдной казни и тем более демонстрация повешенного в течение многих дней не очень согласуется с принятыми международными канонами.

Но международные каноны не могут быть стандартом для всех народов. А вы посмотрите, какой уровень преступности в передовых странах мира, и сравните его с нашими показателями. Их вообще нельзя сравнивать. Но зато в этих странах не казнят при народе или казнь вообще не предусмотрена. На мой взгляд, одобряя гуманность в принципе, надо оценивать ее, исходя из интересов человечества, его будущего, а не только сегодняшнего дня и интересов одного конкретного Рафика или Иванова. Если мы даем слабину, то позволяем развиваться гниению здорового тела. Но если мы с корнем уничтожаем все гниение— обеспечиваем здоровую жизнь всему организму, хотя и остается шрам.

Вот такой был удивительный разговор.

Наша группа остановилась в одном из домов в центре города. Вверху место для отдыха, внизу — гостиная, место для ведения деловых разговоров, здесь же была устроена для нас столовая. Кроме нашей группы в доме больше никто не проживал, если не считать охраны и, очевидно, части обслуги.

Первая ночь в Дамаске принесла всем, кто был там впервые, интересный сюрприз. Под утро (ориентировочно в 4.20), когда солнце только-только собиралось нарушить сон спящего города и осветить темное небо, вдруг почти одновременно заговорили множество мечетей. Муллы через мощные динамики обращались к жителям столицы, призывая их к молитве во имя Аллаха. Это было так неожиданно, так громко и так эффектно, что я быстро поднялся с кровати, не понимая, что же происходит, подошел к окну и открыл его. Голоса сотен мулл с новой силой ворвались в комнату. Я стоял как завороженный, глядя на хорошо освещенный даже в эту раннюю пору город. Красивые, с подсветкой высокие минареты при мечетях, как ракеты, стояли по всему городу, подпирая темно-синее небо с еще не погасшими огромными и яркими звездами. Какой сказочный мир! В итоге-то я понял, что происходит, но зато какой картиной удалось полюбоваться!

Минут через двадцать все муллы успокоились. Но город уже зашевелился. Чувствуется, что он уже бодрствует, дышит полной грудью. Конечно, до подъема я уже не спал. Начал еще и еще раз перебирать в памяти свои сведения о исламе. «Еще раз» потому, что в него я немного был посвящен, когда в юности жил на Северном Кавказе. Затем понадобилось обогатить свои знания в этой области, когда после войны командовал полком, дивизией и военным округом — ведь в подчинении много было и верующих в ислам. Наконец, сейчас в Генштабе: перед вводом войск в Афганистан — знание ислама было одним из важнейших факторов. И вот сейчас, приехав в страну, где почти все поклоняются исламу, надо было быть на высоте.

Кроме того, что ислам возник в Аравии и его основателем был Мухаммед, а источником власти Мухаммеда был Аллах, который наделил своего посланника абсолютной религиозной прерогативой, надо, конечно, знать и другие принципиальные основы, на темы которых обычно возникают разговоры во встречах. Для меня было очень важно (да и для любого), что ислам, помимо Мухаммеда, признает высшими из категории посланников Бога (или расуль) такие фигуры, как Адам, Ной, Авраам, Моисей и Иисус Христос.