Неповторимое. Книга 7

Вполне понятно, что эта история отразилась и на отношениях Сталина с Молотовым. Внешне, чтобы не судачила пресса, сохранялось прежнее равновесие, фактически же Молотов был отстранен от многих государственных вопросов. Сталин отодвинул его и от себя. На мой взгляд, в этом шаге был просчет — в окружении Сталина не было более преданного и последовательного соратника в вопросах социалистического строительства, чем Молотов. Сталину после такой тяжелой войны пришлось без паузы войти в не менее сложную обстановку — восстановление народного хозяйства в условиях экономической и политической блокады, развязывания бывшими союзниками и их сателлитами «холодной войны» против СССР. Но, конечно, мы должны понять и Сталина в связи со сложившейся обстановкой вокруг Жемчужиной. Однако самому создавать себе (т. е. Сталину) проблемы — тоже не лучший вариант. Плюс ко всему возраст. Хотя Сталин почти не болел и в свои 70 лет выглядел крепко. Поэтому вполне понятны слова Молотова о том, что Сталин «умер не своей смертью. Ничем особенно не болел. Работал все время…» (стр. 476), очень был живой и активный.

Молотов даже в феврале 1972 года, т. е. почти через 20 лет после смерти вождя, говорил о Сталине:

«…Я его считал и считаю великим человеком, выполнившим такие колоссальные и трудные задачи, которые не мог выполнить ни один из нас, ни один из тех, которые были тогда в партии».

Только за одну эту оценку Сталина мы обязаны низко поклониться Вячеславу Михайловичу, который работал еще и с Лениным.

А посмотрите на поведение его жены Полины Семеновны Жемчужиной после почти пятилетней разлуки с семьей. Когда ее выпустили, первый вопрос Жемчужиной был: «Как Сталин?» Ни как там ее близкие и родные, а как себя чувствует глава государства и партии.

Дальше Молотов о ней говорит: «Перенесла она много, но отношения своего к Сталину не изменила, всегда ценила его очень высоко. Однажды один из ее родственников за столом стал осуждать Сталина. Она его быстро поставила на место:

«Молодой человек, вы ничего не понимаете ни в Сталине, ни в его времени. Если б вы знали, как ему было трудно сидеть в его кресле» (стр. 474).

Теперь — о полководцах и флотоводцах. На мой взгляд, нет смысла приводить здесь их высказывания о Сталине по той причине, что даже самые обиженные вождем лица даже через много лет после смерти Сталина говорили о нем только с благоговением. Я не беру в расчет тех случаев, когда Хрущев кое-кого из этой категории подбил к нечестным выступлениям, так сказать, в оправдание «разоблачения культа личности». Они же в последующем сами себя опровергли, и все становилось на свое место. А в принципе вся плеяда крупных военачальников сталинских времен дает ему — классическому полководцу, великому государственному деятелю, непревзойденному теоретику и практику социалистического строительства — достойную оценку.

Но было бы несправедливо ограничить высказывания о Сталине только теми, кто его почитает, относится с уважением. Надо дать слово хотя бы одному из тех, кто в Сталине ничего положительного не видел, считал и считает его тираном, от которого исходили одни только беды. Наиболее «достойной» в этом плане фигурой является второе лицо в КПСС — секретарь ЦК, член Политбюро ЦК КПСС Яковлев — доктор наук, академик. В его руках были сосредоточены все СМИ, идеологические вопросы и большая часть международных проблем (а точнее, все проблемы страны). Прославляя лидеров нашего государства от Сталина до Ельцина при их жизни, он обеспечил себе весьма безбедную жизнь и вечное «плавание» «наверху».

Но прежде чем предоставить ему слово, напомню читателю, что, получив ранение в начале войны, он уже в 1946 году окончил педагогический институт и сразу включился в партийную работу. Немного поработав в обкоме партии и местной газете, Яковлев с 1953 года в течение 20 лет работал в ЦК КПСС. В это же время окончил не только Академию общественных наук при ЦК КПСС, но и умудрился пройти «стажировку» в Колумбийском университете США (по точной оценке КГБ — под неослабным контролем ЦРУ). Затем, в связи с образовавшимися тенями по «удушению» диссидентов, в том числе — Синявского, Даниэля и других, направлен послом в Канаду, где пробыл 10 лет (разумеется, «стажировка» в Колумбийском университете не прошла попусту). Наконец, опять Москва. Вначале Институт мировой экономики и международных отношений (работа в котором, на мой взгляд, мало чем отличалась от «стажировки» и от работы послом), а с воцарением Горбачева — вновь возвращение в ЦК КПСС, где он быстро дослужился до члена Политбюро ЦК КПСС и пробыл до полного развала Советского Союза и разгрома КПСС. Выполнив вместе с Горбачевым эту «историческую миссию» и полностью оправдав надежды Запада, он подключился к решению следующей их задачи — максимально способствовать утверждению авторитарного режима Ельцина. В энциклопедическом словаре «Россия — 2000. Лица России» (стр. 1070) читаем: