Неповторимое. Том 1

2 мая 1945 года, хотя бои в Берлине и закончились, а гарнизон города капитулировал, но чувства, сопровождающие каждого солдата на войне, нас не покидали. Мы многократно поздравили друг друга с Победой и окончанием войны, с утра побывали в Рейхстаге, расписались на его колоннах, сделали памятные любительские фотографии у Рейхстага и Бранденбургских ворот, послушали наших знаменитостей Смирнова, Твардовского и других, выступавших здесь же перед солдатами, проехали на трофейном «Опель-Капитане» по Александрплац… Кое-кто сходил к бункеру, где последнее время находился Гитлер. Казалось бы, все ясно: бои закончились, война позади, тем более что об этом было многократно объявлено по радио официально, а многочисленные агитационные машины, расставленные по улицам Берлина, транслировали торжественные мелодии, советские песни военных и предвоенных лет. К нашему настроению особенно подходили довоенные песни, напоминающие родные края, отчий дом, прежнюю мирную жизнь. Все! Война, длительная и тяжелая война наконец закончилась. И все же настроение у всех было такое, что в окончание этой тяжелой, кровавой схватки почему-то не верилось. Не верилось, что уже не последует команда: «К бою!» Может, поэтому все как были с заряженным оружием, так и ходили с ним. Не верилось, что мы можем идти свободно, в полный рост, не пригибаясь и не прячась за какое-нибудь укрытие. К исходу следующего дня части нашей дивизии были выведены в пригород Берлина, где расположились в довоенном добротном, мало пострадавшем от боевых действий военном городке. С каким-то азартом стали приводить его в порядок. Откуда-то появились ремонтные материалы, а строителями были фактически все. Каждый второй солдат – мастер на все руки: и столяр, и плотник, и жестянщик, и кровельщик, и слесарь, и электрик, и сантехник, и каменщик, и маляр и т. д. Руки наши просто изголодались по мирной работе. Уже через неделю военный городок было не узнать – все блестело, дышало забытым за годы войны уютом, газоны и деревья «дымились» нежной весенней зеленью. И все же, несмотря на мирную обстановку, тревога не покидала нас. Возможно, на общее настроение и атмосферу влияла информация о том, что у нас в районе Берлина и в Германии в целом бои закончились, а вот Украинские фронты продолжали проводить Пражскую операцию. На территории Чехословакии была окружена огромная группировка. И хотя акт о капитуляции в Карлхорсте был подписан в ночь с 8 на 9 мая, сражения Второй мировой войны закончились лишь 11 мая, когда можно было сказать, что в Европе пожар погашен. Более 860 тысяч немцев было взято в плен в результате только Пражской операции. Немало погибло наших воинов, которые прошли от Волги до Берлина и Праги и сложили головы уже после Победы. Это было особенно горько и тяжело… 12 мая во всех частях и подразделениях нашей дивизии, как и во всех войсках, прошла политинформация, которая окончательно ставила точку и подводила черту под всеми боями и операциями. Личный состав нацеливался на мирную учебу, на внедрение в жизнь и быт войск уставного порядка. Начиналась обычная мирная служба, от которой все отвыкли. А для меня она была вообще неизвестна, если не считать учебу в военном училище в первый год войны.

Сознанием мы все воспринимали так, как надо, а душа была почему-то опустошена. Казалось бы, в те дни надо было только радоваться, и мы действительно радовались и были безмерно счастливы. Только с радостью соседствовала горькая печаль – каких товарищей мы потеряли! Да и всем своим существом привыкнув за эти годы к ратному труду, мы не могли без внутренней ломки сразу перестроиться на мирный лад. У меня ощущение мира пришло уже потом – после Москвы, после Парада Победы.

О Параде Победы.

15 мая командир полка подполковник Андреев, пригласив к себе в кабинет, устроил нечто вроде допроса:

– Зачем вас вызывает командир дивизии?

– Понятия не имею…

– А все-таки? Вы ему рапорт на какую-нибудь тему посылали?

– Нет, и не думал. Ни ему, ни командующему артиллерией дивизии.

– А у вас в артиллерии никаких происшествий нет?

– Да не должно быть.

– Это и дураку понятно, что не должно быть, – нервничал Андреев, – а на самом деле какая обстановка?

– И на самом деле все в порядке. Мне только непонятно, зачем вы мне задаете вопрос – почему комдив вызывает. Вы спросите об этом самого комдива, и все станет ясно.

– Вы, капитан, не указывайте мне, как надо поступать. Разберемся без помощи. А вот вы обязаны явиться сегодня к командиру дивизии в 12.00 часов.

– Разрешите идти?

– Нет, погодите. Когда побываете у комдива – явитесь ко мне и подробно доложите.

– Есть подробно доложить!