Неповторимое. Том 1

Все рассмеялись. Принесли чай. Командир и начальник штаба дивизии были не просто довольны, а шокированы. Они слышали, что у нас идет возня с благоустройством, но такого не ожидали: военный городок обнесен прекрасным ограждением, при выезде огромный КПП и механически открывающиеся ворота, широкая бетонированная дорога и через 10–12 метров, слева, – прекрасное здание штаба. Конечно, нам было чем гордиться. Тем более что все преобразования происходили на общем фоне улучшения дисциплины и повышения уровня боевой подготовки. Учтите, читатель, ведь это все делалось более 40 лет назад.

Были у нас и огорчения.

14 января 1960 года Верховный Совет СССР с подачи Хрущева принял закон о сокращении Вооруженных Сил страны в одностороннем порядке на 1,2 миллиона человек. Старшее звено офицеров знало, конечно, что в армии и на флоте ожидается сокращение, но чтобы это делалось так резко и в таких масштабах, – никто не ожидал. Разумеется, по линии ЦК через политорганы проводилась разъяснительная работа. Было рекомендовано в каждом полку и отдельном батальоне провести митинги в поддержку этой политики.

Проводили митинги и мы. Открывал и первым выступал, как водится, командир полка. Я так же, как и остальные, говорил: «Мы целиком и полностью поддерживаем политику нашей партии и правительства. Считаем, что решение о сокращении Вооруженных Сил на миллион двести тысяч человек принято своевременно и крайне необходимо. Чтобы наша боеспособность не снижалась, мы обязаны еще лучше проводить занятия по боевой и политической подготовке, неустанно укреплять воинскую дисциплину и повышать уровень боевой готовности». И так далее в том же духе.

На митинг приехало много начальства из дивизии, в первую очередь из политотдела вместе с начальником полковником Толочко. Был офицер из особого отдела. Никто из них не выступал, но все внимательно следили за тем, что и как происходит. Закончился митинг, подразделения развели на занятия, разошлись остальные. Ни у кого не было не только приподнятого, но и нормального настроения.

Я подошел к Толочко и спрашиваю:

– Ну что, все?

– Да, наверное, все. Вот только на занятиях надо бы организовать разъяснение…

– А что разъяснять? – перебил его начальник штаба полка Песков. – А главное – как объяснить людям все это?

Песков всегда был прямолинейный, но честный и добросовестный офицер. Чтобы выйти из сложившейся ситуации, я бросаю Толочко «спасательный круг»:

– Очевидно, сегодня-завтра политотдел дивизии разошлет в части методическое пособие по этому вопросу?

– Да, да, конечно. Завтра вы получите.

Наконец все разъехались и разошлись. Прежде чем идти в штаб, где у меня были дела, я отправился в клуб «на стройку века», как ее окрестили солдаты, потому что он капитально переоборудовался, работы шли форсированными темпами – полк не мог жить без клуба. Захожу в помещение и вижу Дворкина – нашего начальника медслужбы.

– Доктор, а вы-то чего здесь?

– Жду вас. Я знал, что вы сюда придете.

– Что-то случилось?

– Нет, я просто хотел поговорить с вами в той манере, как вы всегда мне разрешаете, то есть откровенно. Я уже понял, что вам в полку даже не с кем поделиться мыслями: наш замполит – пустое место, начальник штаба – весь в бумагах, первый заместитель – в своих личных проблемах, другие тоже не близки.

– Так чего же доктор хочет на этот раз?

– Доктор хочет, чтобы вы облегченно вздохнули, что митинг проведен, и все. И больше к этой проблеме можно не возвращаться.

– Почему?

– Потому что и школьнику ясно, что это удар по Вооруженным Силам. Чтобы снять напряжение, я проведу маленькую аналогию между вашим выступлением на митинге и моим разговором с Феликсом (Феликс – его сын лет шести-семи, очень развитый мальчишка). Так вот, он мне как-то говорит: «Папа, а почему когда ты разговариваешь с командиром полка, то весь меняешься и голос у тебя другой и ты через два-три слова все время повторяешь: товарищ полковник, товарищ полковник? А когда ты говоришь с другими, то становишься обычным». А я ему отвечаю: «Ты что же хотел, чтобы я с тобой говорил как с командиром полка?» А он мне ответил: «А что? Было бы неплохо! Ну если уж не со мной, то с подчиненными или такими же майорами. Но ты, как артист, сыграл свою роль и опять стал самим собой».

– Здорово он вас, доктор, причесал!