Неповторимое. Том 2

К сожалению, документальных подтверждений нет, но, зная метод и упорство Устинова добиваться своей цели, вполне логично предположить порядок его личных действий. Главное, он не унывал, если при первом или втором заходе его не поддерживают.

Так было и в случае с Афганистаном. Уверен, что первым шагом, направленным против этого решения Политбюро, было подталкивание руководителей наших представительств в Афганистане к проявлению инициативы: официальными телеграммами о том, что советские войска все-таки хоть в ограниченном составе, но ввести надо. И такую телеграмму за подписью советского посла в ДРА Пузанова и представителя КГБ Иванова уже после заседания Политбюро в Москве получают (подписи главного военного советника не было, чтобы не возникло каких-либо теней на МО). Вот ее текст:

«ДОНЕСЕНИЕ ИЗ КАБУЛА

(Секретно. Срочно.)

…В случае дальнейшего обострения обстановки будет, видимо, целесообразным рассмотреть вопрос о каком-то участии под соответствующим подходящим предлогом наших воинских частей в охране сооружений и важных объектов, осуществляемых при содействии Советского Союза. В частности, можно было бы рассмотреть вопрос о направлении подразделений советских войск:

А. На военный аэродром Баграм под видом технических специалистов, используя для этого в качестве прикрытия намеченную перестройку ремзавода;

Б. На Кабульский аэродром под видом проведения его реконструкции, тем более что недавно на этот счет было заключено межправительственное соглашение, о чем сообщалось в печати.

В случае дальнейшего осложнения обстановки наличие таких опорных пунктов позволило бы при необходимости обеспечить безопасность эвакуации советских граждан.

Пузанов, Иванов. 19.03.1979 г.».

Кстати, и во время беседы 20 марта руководства нашей страны с Тараки Косыгин перечислил, какое конкретное вооружение и боевая техника предоставляется Афганистану безвозмездно, немедленно и дополнительно. Тараки искренне поблагодарил и дальше мысль не развивал. Но Устинов вставил: «В связи с дополнительными поставками военной техники, видимо, возникает необходимость в дополнительном направлении в Афганистан военных специалистов и советников».

На что Тараки ответил: «Если вы считаете, что такая потребность существует, то мы, конечно, примем их…»

То есть Устинов инициировал даже Тараки, и тот сделал (хоть и бестолково: «Если вы считаете…» – вместо того чтобы сказать: «Мы просим и благодарны») этот шаг. Но дальше Тараки спросил Косыгина: а как поступит Советский Союз, если на территорию Афганистана будет совершено нападение извне? Косыгин без колебаний прямо сказал, что это будет совершенно другая ситуация, но сейчас нужно сделать все, чтобы такого вторжения не было.

В марте 1979 года здоровые правительственные силы в Афганистане все-таки подавили мятеж в Герате без участия советских войск. Это и радовало афганское руководство, но и ударило по его авторитету: выходит, что в Москве (лично Косыгин) лучше чувствуют и понимают обстановку, чем в Кабуле.

В связи с этим событием 1 апреля 1979 года Громыко, Андропов, Устинов и Пономарев направили в ЦК КПСС записку, в которой делается анализ ситуации в Афганистане в целом и подробно – в Герате. Критикуется руководство ДРА, проявившее непонимание возможных последствий, которые могли бы иметь место, если была бы выполнена их просьба о вводе советских войск. А в заключение отмечалось:

«Таким образом, наше решение воздержаться от удовлетворения просьбы руководства ДРА о переброске в Герат советских воинских частей было совершенно правильным. Этой линии следует придерживаться и в случае новых антиправительственных выступлений в Афганистане, исключать возможность которых не приходится…» Документ хоть и подписан четырьмя, но инициатором его появления был Громыко, о чем он высказался в декабре 1984 года.