Неповторимое. Том 2

Наши войска состояли из 40-й армии (две мотострелковые дивизии, отдельный мотострелковый полк, десантно-штурмовая бригада и зенитно-ракетная бригада), 103-й воздушно-десантной дивизии и отдельного парашютно-десантного полка ВДВ.

В последующем и 103-я дивизия, и отдельный воздушно-десантный полк, как и остальные советские воинские части, расположенные в Афганистане, были введены в состав 40-й армии (первоначально эти части были в оперативном подчинении).

Кроме того, на территории Туркестанского и Среднеазиатского военных округов был создан резерв в составе трех мотострелковых дивизий и одной воздушно-десантной дивизии. Этот резерв больше служил целям политическим, чем чисто военным. Первоначально мы не намерены были из него что-то «черпать» для усиления группировки в Афганистане. Но жизнь в последующем внесла коррективы, и нам пришлось одну мотострелковую дивизию (201-ю мотострелковую дивизию) дополнительно вводить и ставить в районе Кундуза. Первоначально здесь планировалась 108-я мотострелковая дивизия, но ее мы вынуждены были опустить южнее и разместить в основном в районе Баграма. Пришлось также брать несколько полков из других дивизий резерва и, доведя их до уровня отдельной мотострелковой бригады или отдельного мотострелкового полка, вводить их и ставить отдельными гарнизонами. Так у нас в последующем появились гарнизоны в Джелалабаде, Газни, Гардезе, Кандагаре. Мало того, в последующем обстановка заставила нас ввести две бригады спецназа: одна из них усилила гарнизон Джелалабада (один батальон этой бригады разместился в Асадабаде провинции Кунар), а вторая бригада стала в Лашкаргахе (один ее батальон – в Кандагаре).

Введенная авиация фактически базировалась на всех аэродромах Афганистана, за исключением Герата, Хоста, Фараха, Мазари-Шарифа и Файзабада, где периодически сидели вертолетные эскадрильи. Но главные ее силы были в Баграме, Кабуле, Кандагаре и Шинданде.

Итак, 25 декабря 1979 года в 18.00 местного времени (15.00 московского), по настоятельной просьбе руководства Афганистана и с учетом сложившейся вокруг этой страны обстановки, руководители нашего государства дали команду, и советские войска начали свой ввод на территорию Афганистана. Предварительно были проведены все обеспечивающие мероприятия, в том числе на реке Амударья был наведен наплавной мост. Но параллельно проводились мероприятия другого характера – изоляция Х. Амина и его ближайших соратников. Прогрессивные силы Афганистана начали эту подготовку, а наши подключились, чтобы не было провала. Однако «проколы» были и здесь.

Амин, оценив обстановку с точки зрения своей личной безопасности, пришел к выводу, что ему оставаться во дворце, где когда-то был убит Дауд (резиденция в центре города в Арге), не следует и что ему надо срочно выбраться из этого «капкана» в другое удобное и достойное место. Тогда афганцы, готовившие против него акцию и подключенные к ним наши спецслужбы, начали срочно разрабатывать варианты действий. Однако эти варианты приобрели конкретный характер, лишь когда Амин объявил, что его резиденцией будет дворец Тадж-Бек. Это на юго-западной окраине Кабула. Заговорщики хотели провести свою акцию во время переезда Амина.

Тем более что это очень удобно: туда вела одна дорога. Но, судя по консультациям, которые проводились нашими «специалистами» из КГБ в стенах Генштаба по вопросам использования некоторых видов оружия, я понял, что ничего они сделать не смогут. И на этот раз, как и в случае с поездкой Амина на кабульский аэродром для встречи с Тараки, он благополучно проехал в свой дворец ТаджБек, куда уже были подведены все средства связи, где была организована мощная оборона, а все помещения приведены в идеальный порядок и напичканы преданной охраной и слугами (в основном из числа близких родственников).

Здание дворца стояло на высоком холме. С его смотровой площадки, оборудованной перед центральным входом, был виден как на ладони не только весь Кабул, но и другие ближайшие к столице населенные пункты, в том числе на дорогах, уходящих на север к перевалу Саланг и на запад – в сторону Джелалабада. Чудесная панорама.

Вокруг холма, где стоял дворец, была построена круговая оборона, за которую отвечал преданный Амину майор Джандал – сильный, отлично подготовленный офицер (прошел военную подготовку в военно-учебных заведениях Советского Союза, хорошо говорил по-русски).

По всему периметру основания холма стояло ограждение. Склоны холма были укреплены через каждые 20–30 метров нагорными каменными стенками, чтобы не сползал грунт. Все это прекрасно использовалось для обороны.