Первого заместителя председателя Госдумы за четыре года меняли дважды. Вначале вместо А.Н. Шохина стал В.А. Рыжков. А затем вместо В.А. Рыжкова был избран Б.Ю. Кузнецов – все из фракции «Наш дом – Россия». Они тоже хорошо справлялись с ведением заседаний, но у всех явно чувствовался «правый флюс».
В то же время надо откровенно сказать, что принятая в 1993 году Конституция и особенно президент Ельцин со своей непредсказуемостью по «состоянию здоровья» создавали ненормальную обстановку для работы Думы. Это четко проявлялось при принятии закона о федеральном бюджете на очередной год, особенно при рассмотрении представленной президентом очередной кандидатуры на пост председателя Правительства РФ. А как известно, Ельцин менял этих председателей как перчатки: Черномырдин, Кириенко, Примаков, Степашин, Путин. За полтора года! И конечно, Госдума выглядела жалко и беспомощно. Она голосовала за всех представленных кандидатов. И не только потому, что тем самым сохраняла себя (а президент имеет право распустить Думу, если она трижды проголосует против его кандидатуры). Срабатывало и ясное понимание, что при этом, так сказать, президенте будь председателем правительства круглый идиот или гений семи пядей во лбу, результат получится одинаковый. Ведь Ельцин не давал правительству развернуться. Администрация президента, как верный его страж, следила и диктовала правительству, что и как надо делать. Кадровую же политику она и вовсе полностью взяла в свои руки. Поэтому председатель правительства фактически вынужден был работать не с теми, с кем бы хотел, а с теми, кто будет ему в правительство назначен президентом (читай: администрацией).
В статье 109 Конституции РФ говорится, что Государственная дума может быть распущена президентом РФ в случаях, предусмотренных статьями 111 и 117. И далее перечисляются случаи, когда она не может быть распущена. Каждый раз, когда я беру в руки Конституцию (а при работе в Госдуме это надо было делать постоянно) и открываю эти статьи, возникает одна и та же мысль: ведь эти положения (хоть они и унижают Думу) рассчитаны на нормального президента! А какие ограничения могли быть для Ельцина? Возьмите всю его жизнь – это же Остап Бендер наизнанку. Только в отличие от Бендера Ельцин без нормы пил, все на своем пути громил и действовал не в Васюках, а в КПСС и по всей России. Став президентом, и вовсе распустился. Ну а после расстрела Верховного Совета РСФСР из танков вообще отбросил все ограничения. Были ли у него поползновения закрыть Думу? Да, были, и не один раз. В одном случае вооруженные спецподразделения уже заняли ночью все здание Думы в расчете с утра никого не впускать. Владимир Кузьмич Гусев, готовясь к выступлению, приехал в Думу в 7 часов утра, и его, как и нескольких коллег, в здание не впустили. Естественно, обстановка начала накаляться. Лишь к 8 часам подразделения вывели из здания Думы и все стало функционировать в обычном режиме.
Возникает вполне закономерный вопрос – кто расследовал этот случай и кто дал всему объяснения? Да никто. И никаких расследований не велось. Выпустили пар на заседании Совета Думы, повозмущались такими действиями, затем на пленарном заседании палаты немного поговорили, и на этом, как обычно, все заглохло, хотя антиконституционные действия были налицо. А президент, возможно, со своих позиций рассуждал так: «Ну и что, что ввели войска в Думу? Ведь их затем вывели. И не стреляли! Не убили! Раньше бывали действия и покруче, а кто за них ответил? Никто. И никто не будет отвечать. Вот и сейчас никто не ответит. Царь знает, что делает».
Но несмотря на эти и подобные странные, оскорбительные выпады Ельцина, Государственная дума действовала. Тот, кто, будучи депутатом, действительно трудился, а не числился парламентарием (некоторые вообще месяцами не показывались на Охотном Ряду), тот знает эту тяжелую рутинную работу, которая требовала глубоких знаний о реально сложившейся ситуации в стране, среди народа или в какой-то отрасли, чтобы сделать точный вывод в пользу народа и государства и представить необходимые предложения в Думе.