Непознанный Мир Веры

Святой праведный Иоанн Кронштадтский.

Отец Иоанн вышел из коляски и пошел потихоньку вперед, на ходу благословляя народ. Вот он повернул голову и увидал группу женщин, несших на руках больную девочку. Они делали неимоверные усилия, чтобы пробраться к батюшке, и не могли. Народ толкал их и оттирал назад.

— Отойдите! — сурово крикнул отец Иоанн. Толпа расступилась, и женщины положили больного ребенка к ногам батюшки.

— Стыдно не давать дорогу детям, — тоном упрека произнес он, обращаясь к народу, а затем взглянул на девочку. — Что это с нею?

— Не ходит, видно, ножки отнялись… она напугана, — кое-как объяснили ему женщины.

Отец Иоанн наклонился, развернул одеяло и сказал девочке:

— Встань!

Ребенок сделал попытку встать, но не мог и протянул к батюшке слабую, худенькую ручонку. Отец Иоанн взял ручку, помог девочке встать, положил ей руку на головку и стал громко читать молитву.

Все стоявшие вокруг, пораженные тем, что произошло у них на глазах, упали на колени. Подошел и отец больной. Отец Иоанн кончил молитву и, не спуская руки с головы девочки, произнес, обращаясь к ее отцу:

— Молись и жалей детей… Она будет здорова… Нужно жалеть детей…

Затем, благословив народ, поспешно прошел на пароход.

Угрюмый мужик взял исцеленную девочку за руку и повел ее к своему пароходу. Девочка шла покачиваясь, не совсем еще твердо держась на ногах, но все-таки шла. Большая толпа народа сопровождала ее, окружив тесным кольцом.

Пока пароход шел до места назначения, все обратили внимание, что маленькая больная в какие-нибудь два дня изменилась до неузнаваемости. Грустное личико стало веселым и спокойным, она не пугалась, не вздрагивала, а доверчиво принимала ласки и подарки заинтересованных ею пассажиров. Когда она наконец сошла с отцом на какой-то маленькой пристани и твердо пошла по берегу, все оставшиеся на пароходе долго и задумчиво провожали ее глазами.

Ошибка адвоката

Жили мы в Москве, отец занимался адвокатурой. Мне в то время минуло четыре года, я был единственным сыном, и в честь отца назван Сергеем. Любили меня родители безумно.

По делам своих клиентов отец часто ездил в Петербург. Так и теперь он поехал туда на два дня и по обыкновению остановился у своего брата Константина. Брата и невестку он застал в волнении: заболела их младшая дочь Леночка. Болела она тяжело, и хотя ей стало лучше, они пригласили отца Иоанна Кронштадтского отслужить молебен и с часу на час ожидали его приезда.

Отец посмеялся над ними и уехал в суд, где разбиралось дело его клиента. Вернувшись в четыре часа обратно, он увидел у братниного дома парные сани и огромную толпу людей. Поняв, что приехал отец Иоанн, он с трудом пробился к входной двери и, войдя в дом, прошел в зал, где батюшка уже служил молебен. Отец стал в сторону и с любопытством начал наблюдать за знаменитым священником. Его очень удивило, что отец Иоанн, бегло прочитав положенное перед ним поминание с именем болящей Елены, стал на колени и с большой горячностью начал молиться о каком-то неизвестном тяжко болящем младенце Сергии. Молился он о нем долго, потом благословил всех и уехал.

Св. Иоанн Кронштадтский на одном из приёмов.

— Он просто ненормальный! — возмущался мой отец после отъезда батюшки. — Его пригласили молиться о Елене, а он весь молебен вымаливал какого-то неизвестного Сергия.

— Но Леночка уже почти здорова, — робко возражала невестка, желая защитить уважаемого всей семьей священника.

Ночью отец уехал в Москву. Войдя на другой день в свою квартиру, он был поражен царившим в ней беспорядком, а увидев измученное лицо моей матери, испугался:

— Что у вас здесь случилось?

— Дорогой мой, твой поезд не успел, верно, отойти еще от Москвы, как заболел Сережа. Начался жар, конвульсии, рвота. Я пригласила Петра Петровича, но он не мог понять, что происходит с Сережей, и попросил созвать консилиум. Первым долгом я хотела телеграфировать тебе, но не могла найти адреса Кости. Три врача не отходили он него всю ночь и наконец признали его положение безнадежным. Что я пережила! Никто не спал, так как ему становилось все хуже, я была как в столбняке.

И вдруг вчера, после четырех часов дня, он начал дышать ровнее, жар понизился, и он уснул. Потом стало еще лучше. Врачи ничего не могут понять, а я тем более. Сейчас у Сережи только слабость, но он уже кушает и играет в кроватке со своим мишкой.

Слушая, отец все ниже и ниже опускал голову: вот за какого тяжко болящего младенца Сергия так горячо молился вчера отец Иоанн Кронштадтский.