Непозволительно отважный (ЛП)

- С Гуннером? - Теперь он завладел моим вниманием. Гуннер был дядей Леандера, отвергнутый, как и он сам. Более подробно я не смогла ничего о нём выяснить, но то, что собрала воедино из замечаний Леандера и тех, что отпускала его труппа, допускался вывод, что он тоже искал близости к человеку. Как Леандер. Возможно, ему даже удался тройной прыжок.

- Ну, твои приступы. - Приступы. Так-так. Я не стала переспрашивать, что он под этим подразумевал; я сама слишком хорошо это знала. Случайностью всё это больше нельзя было назвать. Моя причёска сделанная фломастером, глаз на стене, поясная сумка без сумки, а теперь ещё и преображение платка Фатимы. Что-то со мной было не так.

На нашей школьной поездке весной, за принудительным шитьём моего костюма барышни из замка, мне ещё было до смерти скучно, а теперь я добровольно хваталась за иглу и нитки. Но Гуннар был охранником. Я была человеком.

- Что эти приступы имеют общего с Гуннером?

- Не с Гуннером. Со мной. Тройным прыжком. Всем, - ответил Леандер неопределённо и сделал широкое движение рукой в сторону неба. - Так как это выглядит, словно тебя поцеловала муза.

А Гуннер был чем-то вроде музы для своего клиента. Может быть, это я был твоей музой или ... или что-то от нашей труппы перешло на тебя. От художественно-одарённых клиентов, которых мы защищали. Музыкантов, актёров, художников. Наверно от всех немножко. Это исходит от нас.

- Опять? - спросила я явно раздражённо. Хватало того, что я могла видеть и слышать труппу Леандера. Особенно последнее не приносило особого удовольствия. Когда они разговаривали друг с другом, это звучало так, будто проводишь ногтями оп доске. Меня от этого чуть не тошнило. Теперь я ещё унаследовала их черты и черты их клиентов?

- Запоминающаяся мелодия у тебя ещё есть, не так ли? - Я только кивнула. Да, она у меня была и в виде исключения не действовала на нервы - в отличие от большинства других вещей, которые Леандер вытворял со мной. Мне даже нравилась эта запоминающаяся мелодия.

Независимо от того, каким бы сложным не был мой день и какой бы усталой я себя не чувствовала, когда я вечером ложилась в постель: незадолго до того, как засну, она прокрадывалась в мою голову и я напевала её про себя.

- Who’s gonna drive you home … tonight … - Благодаря этой песни я чувствовала себя защищённой и в безопасности. Если она случайно игралась на кухне у мамы по радио, то мне казалось это как личным подарком.

Она почти заставляла меня гордиться. Леандер, в ходе своего тройного прыжка, внедрил её мне в голову, и теперь она всё мою жизнь будет сопровождать меня. Я ничего не имела против. Но теперь, когда Леандер спрашивал о ней, я поняла, что она также раздавалась во время моих «приступов».

Она приходила в одно и то же время с моими идеями и снова исчезала, когда я их осуществила. Я попыталась уклониться от испытывающего взгляда Леандера, но он по выражению моего лица уже прочитал, что я думала.

- Значит, всё таки, так и есть, - прошептал он и провёл рукой в своей типичной, небрежной манере по волнистым волосам, которые тут же снова упали ему на лоб. Тем не менее, его голубой глаз светился ярко и ясно, в то время как он смотрел на меня. - Тогда тебе вероятно придётся с этим смериться. С этими приступами.

- Они больше не уйдут? Никогда?

- Никогда, - подтвердил Леандер грабовым голосом. Я не знала точно, что мне об этом думать.

Скорее пугающе, чем прекрасно. Я всё ещё не могла избавиться от ощущения, что приступы собственно ничего общего не имели со мной. Я сама себе казалась чужой, когда становилась их жертвой. Мама даже подумала, что я больна. Что тогда подумают ребята?

Раньше мы занимались вместе паркуром, мчались по крышам домов и выполняли смертельные трюки. Теперь же я шила поясные сумки без сумки. Это было смешно. Внезапно мне захотелось выбросить кусок искусственной замши в следующее мусорное ведро. Но она была на ощупь в моей руке такой прекрасно бархатистой, что я только нежно погладила её и оставила лежать в кармане. Я гладила кусок материи! Я действительно была не в своём уме.

- А эти дурацкие слова и предложения, которые я использую иногда? Они тоже исходят от вас? Это подошло бы, - заметила я сварливо. Натан и Кларисса фон Херувим почти превосходили моего отца в своём высокопарном способе выражаться - а тот, кто был знаком с папой, знал, что это было не в ладушки играть.

- Не. Не думаю. - Леандер засунул руки в карманы своих джинсов и ещё сильнее втянул голову в плечи. - Ты просто постепенно становишься взрослой.

- Что!? - завизжала я в ужасе. - И поэтому должна сразу говорить такую ерунду? Да это сумасшествие!

- У тебя теперь нет охранника, Люси. Тебе ничего другого не остаётся, как повзрослеть. - Тон Леандера стал резким, так что я остановилась. Да, об этом он говорил мне в прошедшие недели не один раз. У тебя больше нет охранника, Люси. Бла бла бла.