Неправдоподобные истории фронтового разведчика

– В одном из подвалов шорох за стенкой. Смотрю – рядом вместо выбитой двери висит одеяло и оттуда же звуки непонятные… Я сначала к стенке прижался, послушал малость, затем ствол автомата в щель между одеялом и косяком тихонечко просунул и «бах» одиночным в потолок! Ворвался внутрь… Сначала показалось,– никого… Но чуть присмотревшись в полумраке, вижу бабу в углу. Она так и замерла, когда ее мой выстрел застал! Ха! Представляешь, что этот момент я ее в пикантном положении остановил – она панталоны свои одевала! Я опешил немного, автомат за спину; «Пардон, фрау! Пардон!», говорю, и шаг назад делаю…

И перед тем, как выйти, взгляд совершеннейше случайно упал на лежащий перед зеркалом и хорошо видимый френч… И может я опустил бы это без внимания, если бы не эполеты! Мать родная! И тут взглядом с немочкой этой еще встретился… Расфуфыренная такая, красавица – мама не горюй, волосы белые до плеч, губы накрашены, а взгляд … – мужской!

А та в себя приходит и от панталон своих руки убирает. Оп-па-на! А ноги-то волосатые, как у гориллы! Я снова на мушку, только на этот раз не ее, а его! «Хенде,– ору,-хох»! «Сука!» и «Не выделывайся!», на немецком! Так и вел его до своих, в панталонах и женской блузке… В скатерти через плечо все его принадлежности, в том числе китель, документы, парабеллум, кортик.

А в штабе у всех рты пооткрывались! Целого, я оказывается, контр-адмирала в плен в одиночку взял! Вот так вот! Документы контрразведка вместе с фрицем забрали, парабеллум адмиральский командиру достался, ну а мне– орден. И в качестве трофея мундир его. Сувенир, как сейчас сказал бы! Как мне взводный тогда сказал: «Контрразведке он и на хрен не нужен, а ты внукам покажешь – доказательство!»

Дед замолчал, спросил и тихо у Ивана Ивановича;

– А у вас сын есть?– видя утвердительное покачивание головы врача, – В войну ведь играет? Давайте я ему подарю? Все равно пропадёт! куда мне этот мундир? Да и показывать некому…

– Ну врать же ты, дед!– прошептал, улыбнулся Иван Иванович и, улыбнувшись, смотрел вслед пациенту, пока тот не скрылся за массивными стволами тополей, обступивших здание , в котором и располагался рентгенкабинет. Он понял, что поймал деда на откровенной лжи! Дед и предполагать не мог, как хорошо врач, помимо своей работы, знал историю, особенно историю Великой Отечественной Войны! Изучал и помнил такие детали, о которых знал лишь узкий круг историков и военных. И среди этих вот подробностей был один факт – немцы эвакуировали штабы минимум за месяц до наступления Красной Армии на тот или иной участок фронта. Значит, этот самый контр-адмирал даже гипотетически не мог столкнуться в подвале с разведчиком! Никак не мог!

Внезапно он увидел, что Владимир Викентьевич возвращается. Тут же открыл окно и с улыбкой окликнул фронтовика?

– Забыли что-то?

– А ещё вот не досказал; про немца-то пленного… Штаб у них за месяц эвакуировали, а он, получается, самовольно остался! Искал кого-то до последнего… Детей, кажется! – он развернулся на тропинке, – Ну, всё у меня!

Наутро среди обступивших дверь пациентов рентгенолог неожиданно увидел хирурга.

В проеме окна «на просвет» врачи голова к голове безмолвно рассматривали тот самый снимок, который был сделан вчерашним вечером.

– Неужели, дедуля, про очередь в упор не придумал? – хирург, поворачивая снимок, изменял угол просмотра, – или ребра его другая сила могла так покрошить?

– Если на коже следы от пуль входящих и исходящих остались, то, – Иван Иванович, заинтригованный, от окна отошел и задумчиво рассматривал поверхность стола, – Визуальный осмотр производил?

– Самое интересное, что я, разумеется, не поверил ему, ладно… С утра я ему прием назначил, скоро должен подойти.

В распахнутую хирургом дверь вместе с первым посетителем зашла медсестра и положила на стол сверток.

– Дедуля какой-то сидел-сидел, ждал, пока вы освободитесь, и не дождавшись, попросил передать. Он говорит, вы знаете… Для сына вашего!

Иван Иванович с недоумением перевел с исчезающей за дверью спины медсестры на стоящую перед ним пациентку. Подошёл к столу. Развернул старую газету и, встряхнув, обнаружил, что держит хорошо сохранившийся немецкий офицерский китель. Встряхнув, услышал, как что-то упало из рукава на пол…

– А это что еще за фокусы? – строго посмотрел он на клиентку.

Увидев, что та лишь с улыбкой пожала плечами, разложил китель на столе и поднял с пола предмет, оказавшийся хорошо сохранившимся кортиком в ножнах.

Ну, даешь, Василий Викентьевич!– А я все почему-то думал! Извиняйте… – поднял глаза Иван Иванович на женщину, – сейчас лаборантка подойдет. А мне отлучиться ненадолго надо! Дело есть неотложное…

Он поднёс кортик поближе и, вынув лезвие из ножен, начал внимательно его рассматривать.