Неправильный рейд.

Мы шли очень медленно, словно и не было далеко за полночь, и меня не ждала дома взволнованная мама. Шли в основном молча. Основное было высказано, а невысказанное приятно грело, отчего я, например, совсем не замечала холода.

- У тебя руки холодные, - тихо сказал Делавер. – Идем быстрее, замерзнешь.

- Не замерзну, - упрямо ответила я.

- Даже так? – рассмеялся он.

- Откуда ты только такой взялся, а?

Он остановился и шагнул на шаг ближе ко мне.

- Посторонись! – крикнул кто-то совсем рядом, и мы только и успели отскочить в разные стороны.

- Псих какой-то, - пробормотала я, глядя в след удаляющемуся бегуну. Кому может придти в голову бегать среди ночи?

Спортсмен Серега бегал по городу до самого утра. На восходе он остановился на набережной, сделал легкую зарядку и, улыбаясь солнцу, легкой трусцой побежал домой.

* * *

Долгие годы я поддерживала связь с Симкой и регулярно отправляла ей цветные открытки с короткими подписями. Самое страшное произошло гораздо позже и до невозможного быстро. Даже после приема тяжелых препаратов, Симка продолжала видеть зеленые ромбики над головами людей. Когда с ней кто-то говорил, Симка видела, как появлялись белые овальные круги с текстом, как в комиксах, и висели в воздухе до следующей реплики. Видела, как от человека волнами исходил зловонный зеленый туман, если он с утра не принимал душ.

Когда мы устраивались на работу, когда путешествовали и вообще всячески старались наверстать упущенное в застенках Черного Храма время, Симка только переезжала из клиники в клинику. И в то время, когда мы умилялись первым шагам собственных детей и разучивали с ними буквы, Симка окончательно перестала понимать обычную речь и перешла на странный, невнятный язык компьютерных человечков с бурной жестикуляцией. Она все чаще держала в руках книгу, но не читала ее и разговаривала с зеркалом на понятном только ей языке.

Я продолжала слать ей цветные открытки, пока они не стали возвращаться ко мне, не найдя адресата. 

Валеру признали вменяемым и посадили в тюрьму на пять лет. Медсестра и санитары провели много времени в больнице, но остались живы.

Дело Шахраз о нелегальном использовании не прошедших клинические испытания препаратов долго не сходило с газетных передовиц. В конце концов, у пострадавших не обнаружились побочные действия препаратов, и Шахраз просто запретили работать в любом медицинском учреждении.

Одно мне не давало покоя, и однажды я все же спросила Делавера, как Тому удавалось следить за временем в клинике?

- Каждый вечер, - сказал Делавер, - он открывал от фикуса по одному листочку и складывал их под свой матрас. Когда их собиралось тридцать, Том выкидывал их и отламывал веточку. Погрешность, конечно, была, но и то лучше, чем ничего.

- Так просто? – удивилась я.

- Да, так просто.

Январь – май, 2011.