Непредсказанное убийство

— С какой стати я должна отвечать на ваши вопросы? — воинственно спросила Шошана. — И я не собираюсь торчать в чужой квартире, пока вы там будете что-то искать. Кстати, — спросила она грозно, — у вас есть разрешение на обыск?

— Какой обыск? — Натаниэль сделал невинное лицо. — Кто говорит об обыске?

— Минутку, — вмешался адвокат. — Госпожа Шошана, вы знакомы с Мирьям Шейгер, родственницей вашей соседки?

— Прекрасно знакома, ну и что?

— Позвоните ей. Это она попросила нас найти здесь кое-какие вещи. Понимаете? Не поручила, а попросила. И сама дала нам ключи.

Шошана немного подумала.

— Ладно, — сказала она. — Я сейчас позвоню. Стойте здесь! — она вошла в квартиру и быстро закрыла за собой дверь.

Грузенберг выразительно посмотрел на Розовски. Натаниэль развел руками.

— Ничего не поделаешь, Цвика, — сказал он. — Нам, частным детективам, иной раз приходится куда хуже. Все нормально, не нервничайте.

— Во-первых, я вовсе не нервничаю. Во-вторых, я не частный детектив. А в-третьих: о чем вы хотите спросить у этой сверхбдительной особы?

— Так, задам несколько обычных вопросов. Взгляд со стороны, знаете ли, — неопределенно ответил детектив.

Дверь открылась. По лицу Шошаны нельзя было сказать со всей определенностью, что она удовлетворилась телефонной проверкой. Но, во всяком случае, теперь женщина милостиво позволила им войти.

— Вы тоже проходите, — пригласил Розовски, проходя в крохотный салон и окидывая его критическим взглядом. В салоне едва поместились старый диван и журнальный столик с одним креслом. В углу стоял маленький одностворчатый шкаф с покосившейся плохо закрывающейся дверцей.

Шошана поджала губы, но приняла приглашение и села в углу дивана. Следом вошел и Грузенберг. Он не стал садиться, остался стоять, всем своим видом показывая, что они спешат. Натаниэль сделал вид, что не понимает. Он лениво подошел к окну, выглянул на улицу. Дождь уже прекратился, внизу блестел мокрый асфальт. Он подошел к шкафу, открыл его.

— Вы сказали, что это не обыск, — напомнила Шошана.

— Я и не обыскиваю ничего, — рассеянно ответил Розовски, присев на корточки. Внизу шкафа стоял небольшой чемоданчик, рядом — раскрытая сумка. Он, не трогая сумку руками, попытался заглянуть внутрь. Женская косметика, несколько документов в прозрачной пластиковой папке.

— Что там? — спросил адвокат.

— Ничего особенного, копии документов, — ответил Натаниэль. — Подлинники, видимо, в консульском отделе МИДа, — он выпрямился. — Сколько здесь комнат? Вы не знаете, Шошана?

— Две, — сухо ответила та. — Две и кухня. Все квартиры в этом подъезде одинаковы. Правда, не все настолько запущены, — она указала на осыпающуюся с потолка известку и на стену, покрытую пятнами плесени.

— Да, — согласился Розовски. — Состояние оставляет желать лучшего.

— Это упрек соседке? — спросил адвокат.

— Нет конечно, она въехала сюда полтора месяца назад, по-моему. Или около того. Хозяева такие. За последние десять лет они не ремонтировали квартиру вообще. А сдают постоянно. И цену заламывают ого-го! — Шошана осуждающе покачала головой. — Я понимаю, что люди хотят заработать. Но пятьсот долларов в месяц — могли бы и раскошелиться немного.

Розовски присвистнул. Он знал, что цены на жилье растут, но подробности его мало интересовали.

— Пятьсот долларов? — спросил он. — То есть, полторы тысячи шекелей? Вот за этот сарай?

Шошана кивнула.

— Конечно, — ответила она. — Это же считается меблированная квартира, — в слово «меблированная» она вложил весь свой сарказм.

— Да, верно… — Розовски прошелся по комнате, обманчиво-скучающим взглядом еще раз окинул скудную обстановку. На столике лежали несколько старых газет на русском языке. Он неторопливо перелистал их. Одну газету — вернее, оторванную газетную страницу — просмотрел внимательнее, с обеих сторон. Помедлил немного, потом сложил вчетверо и сунул в карман, пробормотав при этом:

— Вы не будете возражать, Шошана? Это всего лишь страница, вырванная из старой газеты.

Соседка пожала плечами:

— Мне все равно, — сказала она. — Но я сообщу Мирьям.

— Не волнуйтесь, мы сами сообщим. А что во второй комнате?

— Спальня.

Натаниэль заглянул в спальню.

— Я сейчас, — сказал он адвокату. — Еще несколько секунд, — он вошел во вторую комнатку. По сравнению с ней салон выглядел залом для торжеств. Кое-как протиснувшись между платяным шкафом и наспех застеленной кроватью, Розовски подошел к крохотной табуретке, видимо, служившей чем-то вроде туалетного столика. На столике лежала массажная щетка, тюбики с ночными кремами, еще какие-то женские ухищрения. Рядом с маленьким изящным зеркальцем стояла фотография в тонкой металлической рамке. Фотография изображала молодую женщину в вечернем туалете и с тщательно уложенной прической. Фоном служил праздничный стол и украшенная елка. Это был, пожалуй, первый предмет в квартире Головлевой, заинтересовавший Натаниэля. Он вернулся в салон с фотографией.

— Цвика, — он протянул адвокату фотографию, — там, на Ганей-Кайц была такая же фотография?

Адвокат внимательно рассматривал фотографию.