Непреклонность (ЛП)

– Ну, что за глупости ты спрашиваешь, милая, – уголки тёплых зеленых глаз моего папы сформировали гусиные лапки, когда он улыбнулся. Он похлопал по местечку на софе рядом с собой, и я счастливо свернулась в изгибе его руки: – Я не могу в это поверить. Моя маленькая девочка уже совсем взрослая.

Я нахмурилась.

– Я не понимаю. Где ты был всё это время?

Он вздохнул и стиснул мои плечи.

– Я никогда и не уходил. Я был с тобой каждый день.

– Но я не смогла найти тебя. Я была одна и напугана, а ты ушёл.

– Ты никогда не была одинока, Сара. У тебя был Нейт и твои друзья. Они до сих пор у тебя есть.

Слёзы прожигали мне глаза.

– Я наделала так много ошибок, папочка. Я лгала каждому, причинила боль Нейту и своим друзьям. Сейчас, вероятно, они все ненавидят меня. Всё, что я делаю, причиняет кому-то вред. Даже Николасу. Он пытался мне помочь, но я его тоже подвела. Неудивительно, что я умерла.

– Никто не ненавидит тебя, милая, и ты не мертва.

Я покачала головой.

– Ты мёртв и единственная возможность, когда я могу говорить с тобой, так это если тоже мертва.

Он поцеловал меня в макушку.

– Моя милая девочка, ты можешь говорить со мной в любое время, когда пожелаешь.

Я закрыла глаза и положила голову ему на плечо.

– Я скучаю по тебе, папа.

Тихие звенящие звуки, подобно стеклянным китайским колокольчикам, выдернули меня из тёплого кокона темноты, которая окутывала меня. Мои веки ощущались тяжёлыми, как будто я очень долго спала, и когда я открыла глаза, мне потребовалось минута, чтобы сфокусировать взгляд. Когда я, наконец, смогла разглядеть окружавшую меня обстановку, я посчитала, что, должно быть, всё ещё спала.

Я лежала посередине большой кровати, покрытой балдахином, меня укрывали белые простыни, выполненные из мягкого полотна, и воздушное пуховое стёганое одеяло. Стены комнаты были полностью покрыты душистой виноградной лозой, а куполообразный потолок был выполнен из витражного стекла с изображением ночного неба. Я не смогла увидеть ни окон, ни дверей, и когда я перегнулась с кровати, чтобы посмотреть на пол, то увидела, что он очень сильно походил на прессованную землю. На стоявшем у кровати столике со стеклянной столешницей мягко мерцала небольшая лампада.

Я откинулась назад на мягкие подушки. Я, определенно, больше не в Канзасе.

Виноградная лоза раздвинулась и появилась красивая рыжеволосая девушка. На ней было надето светло-зелёное платье с сетчатой накидкой из чистого серебра, и её изысканное лицо имело чуть ли не неземные черты. На первый взгляд, я посчитала, что ей было около лет десяти, но когда она подошла к кровати, я увидела, что она была примерно моего возраста, может быть чуть старше.

– С возвращением, сестрёнка, – произнесла она ласковым мелодичным голосом, который показался мне странно знакомым.

– Где я? – моё горло пересохло, и мой голос был скрипучим.

Она сделала движение рукой и, привиделось, что из ниоткуда она вытащила стакан с жидкостью, похожей на воду. Втиснув стакан мне в руки, она сказала:

– Выпей.

Я взяла стакан и приложила его к своим губам, испытывая слишком сильную жажду, чтобы интересоваться тем, что это было или как это могло появиться из разреженного воздуха. Сделав свой первый глоток, я обнаружила, что это была самая чистая, самая живительная вода, какую я когда-либо пробовала. Со вторым глотком приятный вкус распустился на моём языке подобно запаху травы, цветов, и дождя, и солнечного света. Это напомнило мне о пребывании на лугу после весеннего ливня. Я выпила всё, затем отчаянно посмотрела на стакан, пожелав ещё. Как по волшебству, стакан вновь наполнился, и его я также осушила до дна, прежде чем моя жажда была утолена.

– Я больна?

Она очаровательно улыбнулась и её изумрудно-зелёные глаза заискрились.

– Ты была очень сильно больна. Я счастлива видеть, что ты восстановилась.