Непреклонность (ЛП)

– Я думала, что ни одного не осталось, – сказала я, постаравшись перекричать визжание.

Реми пожал плечами.

– Не все вымерли. Ног живет здесь много лет. Он держится подальше от большинства других Существ. Он им не нравится.

Я потерла уши.

– Ну, надо же, интересно почему. Его действительно зовут Ног?

Такое имя больше походило диснеевскому персонажу, нежели настоящему живому гоблину.

– Его настоящее имя чересчур длинное для человеческого языка.

– Ох. Ну, тогда Ног.

Реми прошёл мимо меня и заговорил с гоблином, как я полагала, на языке Нога. Он жестом показал на ногу гоблина и потом указал на меня, что вновь вывело из себя данное создание. Затем Реми повысил голос, нечасто мне приходилось слышать, чтобы он так поступал, и заговорил очень настойчиво. Наблюдение за тем, как внезапно гоблин утихомирился и обращённый ко мне сердитый взгляд стал угрюмым, послужило мне напоминанием, о том, как Реми говорил с Френ в тот день в старом доме. Лишь немногие могли противостоять решительно-настроенному троллю.

– Пошли, – сказал Реми.

Я осторожно последовала за ним, не желая опять расстроить Нога. Реми пальцем указал на ногу гоблина, и я увидела кровавое пятно на его икре.

– Он попал в капкан. Малыши освободили его, но он повредил ногу.

Я послала Ногу, как надеялась, успокаивающую улыбку и встала рядом с ним на колени.

– Мне надо прикоснуться к его ноге.

Реми снова заговорил с гоблином и затем произнёс:

– Исправляй, сейчас.

Я нерешительно протянула руку и приподняла штанину вверх по израненной ноге. Порез был не таким плохим, как я ожидала, но имелась большая отёчность, и я предположила, что была сломана кость. Когда я нежно положила руку на отёк, из Нога вырвался рычащий звук, и он обнажил зубы, посмотрев в мою сторону. Конечно же, у него был полон рот острых, как иглы, зубов.

– Он собирается укусить меня?

– Нет, – таков был ответ Реми.

Я доверяла ему, поэтому взялась за исцеление ноги гоблина. Жар наполнил мои руки, и перелом ноги быстро обнаружился. Я слышала, как создание ахнуло, когда моя сила начала свою работу, сливая кость воедино до тех пор, пока она вновь не стала цельной. Вскоре после этого, отёк усох, и остатки жара просочились сквозь мои ладони.

Я села на пятки.

– Всё исправлено, – сказала я, и молодые тролли стали ликовать.

– Я знала, что ты исправишь его, – произнесла Минка, подбежав ко мне и заключив меня в дробящее грудную клетку объятие.

Реми заговорил с Ногом, и гоблин медленно встал на ноги, проверяя свою ногу. Он долгое время всматривался в меня, затем что-то мне сказал, чего понять я не смогла. Я посмотрела на Реми, прося о помощи.

– Он сказал, что ты плохо пахнешь, и теперь несколько дней он будет также дурно пахнуть, как и ты.

– Не очень-то признателен, не так ли? – парировала я, и Реми усмехнулся. Я развернулась к гоблину, который уже собрался уходить: – В следующий раз, как попадёшь в капкан, надеюсь, медведь тебя съест, – выкрикнула я ему вслед.

– Гоблины не знают, как сказать "спасибо", – объяснил Реми. – Таковы уж их манеры.

Я позволила ему помочь мне подняться.

– Неудивительно, что они почти вымерли.

Реми фыркнул. Он наказал своим маленьким родственникам идти домой, а мы тем временем продолжили свою прогулку к моему велосипеду. Мы не торопились, так что я смогла восстановить свои силы. Странно, но я не чувствовала себя истощённой, как это обычно бывало после исправления сломанной кости.

– Так какая история у Нога? У него здесь есть семья?

– Нет семьи. Он любит жить в одиночестве. Гоблины очень сильно отличаются от других Существ.

– Похоже, он очень дружелюбно относится к твоим младшим родственникам, – сказала я, когда мы добрались до велосипеда, запрятанного в кустах.

Реми издал пыхтящий звук.

– Малыши считают его забавным. Когда они повзрослеют, он перестанет им так сильно нравиться.

– Да, всё кажется иначе, когда взрослеешь, – я надела шлем и ухватилась за руль велосипеда, подняв его. – Кстати, я была настороже, никто не упоминал о желчи. Думаю, мы в безопасности. Но, наверное, на некоторое время нам надо залечь на дно.

– Хорошо. Мы подождем немного, прежде чем еще продадим.

– Нам придётся подождать несколько месяцев, может быть и дольше, – напомнила я ему.

Для кого-то мудрого во многих отношениях, Реми мало знал о технологиях или изобретательности людей. Он не понимал, что кто-то, решительно-настроённый, может отследить торговую структуру в этой области. Я дважды использовала желчь в качестве денежной единицы, и всегда пыталась быть предельно-бдительной, торгуя исключительно с Мэллойем. Трудно сказать наверняка, что никто не обратил на это особое внимание.

– У тебя достаточно сил, чтобы ехать?

Я покатила велосипед к дороге.

– Я в порядке. Тут всего несколько миль.