Непреодолимо

Оставив ее дверь открытой, как она любила, я вошел в комнату Фелисити. Ее ночник светился в темноте, а она лежала под одеялом.

- Устала? - спросил я, присев на кровать.

Она зевнула.

- Да.

- Ты весело провела выходной?

- Да. Я люблю Фрэнни. Она такая милая.

- Да, она милая.

Я вспомнил ее обиженное выражение лица, и у меня сжалось в груди. Что случится, если она решит, что больше не хочет работать няней у меня? Тогда девочки потеряют ее, и это будет полностью моя вина. Боже, я действительно все испортил.

- Она моя любимая няня. Она сказала, что ей тоже снились кошмары, когда она была в моем возрасте.

- Правда?

- Да. А потом кто-то рассказал ей, что некоторые камни помогают расслабиться и лучше спать. Она даже дала мне один, видишь? Она вытащила руку из-под одеяла и раскрыла кулак. На ее ладони лежал маленький, гладкий камень.

Я включил лампу на ее тумбочке и присмотрелся. Это был какой-то кристалл с прожилками фиолетового, зеленого и лавандового цветов. Идеальный подарок для Фелисити.

- Это было мило с ее стороны.

Она закрыла кулак и снова засунула руку под одеяло.

- Может ли она как-нибудь еще переночевать у нас?

- Ну... посмотрим. Я выключил лампу, наклонился и поцеловал ее в щеку. - Спокойной ночи, Мэвис.

Она хихикнула.

- Спокойной ночи, папочка.

- Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю.

Дверь спальни Милли была закрыта, и я осторожно постучал.

- Входи, - сказала она.

Открыв дверь, я увидел, что она читает в постели при свете лампы на тумбочке. Я вошел и сел у ее ног.

- Привет.

- Привет. Она не отрывала глаз от книги.

- Все в порядке?

- Думаю, да.

- Ты думаешь? Я взял у нее из рук книгу в мягкой обложке и закрыл ее. - Это звучит не очень убедительно.

- Папа, ты потерял место на котором я остановилась, - сказала она раздраженно.

- Я найду его снова. Скажи мне, что случилось.

- Ничего. Она играла с несколькими свободными нитками на своем одеяле.

- Я тебе не верю.

Она пожала плечами.

- У меня болит живот.

Обеспокоенный, я положил ее книгу на тумбочку.

- Твой живот не беспокоил тебя уже несколько месяцев. Что-то случилось?

- Нет.

Я не поверил ей. Очевидно, что проблема была, но она не собиралась говорить мне, в чем она заключается. На мгновение я запаниковал, что это что-то связанное с половым созреванием, у меня закружилась голова, и я вспотел. Что, черт возьми, я собирался делать, когда начнутся все эти изменения? Боже, почему они не могут оставаться вечно маленькими?

- Милли, ты… Мой голос надломился, и я прочистил горло. - Хочешь грелку? Адвил?

- Нет. Я в порядке, папа. Она повернулась на бок спиной ко мне.

- Спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

Я наклонился, поцеловал ее голову и выключил лампу. Ее волосы тоже пахли сладко, но не детским шампунем. Больше фруктами. Как женские шампуни. Потом я еще минуту стоял и смотрел на нее, удивляясь, как пролетели года. Казалось, что только вчера...

- Папа?

- Да?

- Что ты делаешь?

- Смотрю на тебя. Думаю о том, что ты слишком быстро растешь.

- Перестань. Это странно.

Я засмеялся.

- Извини. Я уже ухожу. Ты уверена, что не хочешь грелку?

- Уверена. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи. Я дошел до ее двери и обернулся. - Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю.

Спустившись вниз, я почувствовал себя немного лучше, но не намного. Боли в животе Милли, как и кошмары Фелисити и боязнь монстров Уинифред, начались после отъезда их матери и обычно вспыхивали всякий раз, когда Карла говорила, что приедет в гости, хотя она редко это делала.

На кухне я подошел к телефону Милли, который был подключен к зарядке, взял его и ввел пароль. У нас с ней было соглашение - я разрешал ей иметь телефон, а она разрешала мне иметь к нему доступ в любое время, чтобы убедиться, что она не сидит в социальных сетях и не переписывается с серийными убийцами. Время от времени я просматривал ее сообщения, но в основном это были длинные переписки, полные эмодзи, между ней и несколькими друзьями, и иногда сообщения от ее матери.

Когда я увидел, что Карла выходила на связь сегодня, боль в животе Милли обрела смысл.