Непреодолимо

Бросив телефон на кровать, я пошел в ванную и привел себя в порядок, затем натянул джинсы, надел футболку и поднялся наверх, чтобы проверить детей.

Все трое крепко спали, но Милли, очевидно, ворочалась, и сбила книгу с тумбочки. Должно быть, я услышал, как она упала на пол. Подняв книгу, я тихо вышел из ее комнаты и спустился к себе.

Я перезвонил Фрэнни.

- Привет, извини. Просто хотел проверить, как там дети.

- Все нормально. С ними все в порядке?

-Они в порядке.

Я сел на свою кровать и выдохнул.

- Но мне нужно быстро принять душ и подняться в комнату Уинни, хотя я, наверное, буду спать там на полу, потому что ее кровать очень маленькая.

Она сочувственно рассмеялась.

- Бедняжка. Я бы сказала тебе, что в моей кровати много места, но это, наверное, не поможет.

Я застонал.

- Нет, не поможет.

- Ну, место рядом со мной твое в любое время, когда ты сможешь прийти.

- Спасибо. Хотел бы я знать, когда это будет.

- А как насчет ночи свадьбы? - с надеждой спросила она.

- Да, тогда мои предки будут здесь. Это возможно.

- Не волнуйся, я не буду на это надеяться, - быстро сказала она. - Это просто идея.

- Мне она нравится. Я выдохнул. - Дай мне посмотреть, что я смогу сделать.

- Хорошо. Она зевнула, затем хихикнула. - Ты утомил меня.

- Вот здесь я пошучу о том, какой у меня большой член.

- Это не шутка, - сказала она. - И я буду думать об этом каждую ночь, пока снова не смогу получить тебя.

- Ты действительно хочешь помучить меня, не так ли?

- Да. Она мягко засмеялась. - И нет. Я просто хочу быть с тобой, вот и все. Я знаю, что это совершенно ново, но мне очень приятно.

- Да.

- Так что прости меня, если я немного увлекаюсь. Я так давно испытываю к тебе эти чувства, что едва ли помню время, в котором ты не заставлял мое сердце биться чаще.

- Правда?

- Правда. Но я была уверена, что ты видишь во мне только ребенка.

Я фыркнул.

- Нет. Я имею в виду, я думал, что ты слишком молода и не подходишь мне, но я помню, как в прошлом году на рождественской вечеринке мне захотелось перекинуть тебя через плечо, отнести в свой кабинет и трахнуть тебя на моем столе.

- Что? - вскрикнула она. - Ты никогда ничего не говорил!

- Что, черт возьми, я должен был сказать? Спросил я, смеясь. - Там были твои родители. И мои дети. И все, с кем мы работаем.

- И правда. Но, черт возьми. Хотела бы я знать. Ты хорошо это скрывал.

- Мне пришлось. Я говорил себе, что хотеть тебя это неправильно.

- Ты передумал? - мягко спросила она.

Хороший вопрос. Я решил быть честным.

- И да, и нет. Я все еще беспокоюсь о том, что подумают твои родители. И я беспокоюсь о том, что произойдет, когда ты поймешь, что я не стою всего того дерьма, с которым тебе приходится мириться из за меня.

- Что, по-твоему, произойдет? - спросила она.

- Ты двинешься дальше, потому что будешь знать, что заслуживаешь лучшего, - просто ответил я. - И я позволю тебе, потому что я тоже буду знать это.

Я уже знаю это, подумал я.

- Если ты так думаешь, значит, ты плохо меня знаешь, Деклан Макаллистер. Так что, думаю, мне предстоит доказать, что ты ошибаешься.

Я улыбнулся, представив себе как она упрямо наклонила подбородок .

- Хорошо.

- Увидимся завтра. Целую.

- Спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

Пока я был в душе, я думал о том, каково на этой неделе будет видеть ее на работе. Вообще-то, не только на этой неделе, но и в дальнейшем. Будет ли всем очевидно, что у нас есть ... связь?

Возможно, с моей стороны было глупо думать, что мы должны скрывать это. Может быть, это тревожное чувство было вызвано усталостью и беспокойством, а не какими-то реальными причинами. Может быть, я позволял своему неудачному романтическому прошлому и чувству вины из за того что мне пришлось развестись затмить возможность этих новых отношений. В конце концов, я все еще был человеком. Мне все еще нужно было общение время от времени. Время от времени я все еще жаждал общения со взрослыми людьми. Фрэнни была сексуальной, веселой и легкой, она органично вписалась в нашу жизнь, и она воссоединила меня с частью себя, которую я потерял - частью, которая не была ничьим отцом. Мне нравилось то, что я чувствовал, когда был с ней.

Но в глубине души я знал, что это не может продолжаться долго.

* * *

На следующее утро, когда я вошел в гостиницу, она подняла глаза от стола, за которым помогала гостям, и улыбнулась мне. Не обычной улыбкой, «а мы тайно, блядь, улыбаемся», сопровождаемой озорным блеском в глазах.