Непреодолимое черничное искушение

О боже, подумала я, это какой-то кошмар! Я же просто хотела взять свою еду и уйти. А теперь я чувствовала, как все смотрят на меня.

Мужчина в переднике перегнулся через прилавок:

– Беспла-а-атно, – махнул он рукой. – Вы это заслужили. За счет заведения.

Я покачала головой.

– Нет, нет, – бормотала я. – Очень любезно с вашей стороны, но я все-таки хотела бы заплатить. Я настаиваю. Со мной все в порядке.

Но пока я шла к кассе, стоящей в конце прилавка, мужчина в фартуке успел громко, на весь зал, крикнуть:

– Фил, не пробивай «специальное предложение»! Это Пловчиха!

Следуя этому указанию, Фил, сидящий за кассой, махнул на меня рукой в знак отказа принимать деньги.

– Мы просто счастливы, что вы спаслись, мэээм, – заявил он, его круглое лицо было абсолютно серьезным, а губы плотно и решительно сжаты. – Вам ведь грозила смертельная опасность и все такое.

Я была настолько смущена, что просто не знала, что делать. Достала десятидолларовую банкноту и положила ее на прилавок. Он пожал плечами, положил деньги в ящичек кассового аппарата и махнул следующему покупателю. А потом подмигнул мне:

– На фото вы не очень-то похоже получились.

На фото? На каком еще фото?!

Прежде чем я успела задать этот вопрос, я уже знала ответ.

За кассой стояла стойка с газетами – точнее, с местной газетой «Бейконский Вестник». Целая пачка газет, он их продавал. На первой странице красовалось огромное, в четверть страницы, фото, цветное, на котором мужчина и женщина стояли по грудь в воде. Лицо мужчины было не разглядеть, а вот лицо женщины получилось очень даже отчетливо. Одежда у них мокрая и прилипает к телу, волосы спутаны и все в песке. А губы… сомкнулись в страстном и упоительном поцелуе.

Глава 4. Хуже тысячи слов

Я стояла возле кассы и хватала ртом воздух, не сводя глаз с фотографии и лелея призрачную надежду, что если я буду достаточно долго и пристально смотреть на эту женщину на фото, то она перестанет быть мной. Мои глаза в сотый раз пробегали по черным буквам под фотографией: «ЖЕНЩИНА, СПАСЕННАЯ ОТ СМЕРТИ НА МАРЛИН БИЧ БЛАГОДАРИТ СВОЕГО СПАСИТЕЛЯ». Колени у меня начали дрожать, когда я прочитала следующее: «Жертва, унесенная течением, бросилась в объятия мужчине, который ее спас».

Вокруг меня начала образовываться толпа.

– Вот эту девушку чуть не унесло, – сказал мужчина. А какой-то ребенок спросил:

– Мам, а почему она сама не могла поплыть?

Я повернулась к ребенку:

– Я могла поплыть, – возразила я, воинственно скрестив руки.

Ну вот что, подумала я, нужно покончить с этим. Что подумает Хайден, когда увидит фотографию?! Как я смогу объяснить ему, что случилось, если я самой себе не могу этого объяснить? А что если об этом напишут в других газетах? Я имею в виду – настоящие газеты, в Нью-Йорке, где меня знают. Конечно, вероятность этого была мизерная, но сердце у меня заколотилось как бешеное от одной мысли о том, что тогда будет со мной, с Хайденом. Нет, я не могла так рисковать!

Прежде всего, мне нужно скупить все газеты в этом магазине. Я развернулась к Филу.

– Прошу прощения, – прошептала я. – Сколько будет стоить весь тираж? – я ткнула в сторону стойки, рука у меня тряслась.

Фил уставился на меня с недоумением.

– Вы хотите купить все газеты?!

– Да, – кивнула я. – Все до единой.

Он открыл рот на секунду, а потом разулыбался:

– О, я понял. На память да? На сувениры?

Кто-то у меня за спиной негромко сказал:

– Она их подпишет и будет продавать.

– Пожалуйста, – я старалась дышать как можно ровнее, как учил меня Хайден делать, когда волнуешься или расстроена. – Я не собираюсь их подписывать или торговать ими.

Вдох… выдох… вдох… выдох…

– Я хочу просто купить их. Прошу вас, сколько? – я вытащила кошелек и приготовилась платить.

Фил потер подбородок.

– Ну… мне нужно их посчитать. Мы покупаем каждый день пять сотен, каждая стоит пятьдесят центов…

– Хорошо, – перебила я. – Пятьсот умножить на пятьдесят это…

– Да, но мы сколько-то ведь продали, – продолжал Фил, качая головой. – Так что дайте-ка подумать… – он прищурился и стал смотреть в потолок. Я достала четыре хрустких, новеньких банкноты по пятьдесят долларов, две двадцатки и одну десятку.

– Просто возьмите, – сказала я, протягивая ему деньги. – Я заплачу за все пятьсот.

Фил взглянул на деньги так, словно впервые их видел.

– Ну, эээ… – он почесал голову. – Но здесь слишком много.

– Нет, прошу вас, – не отступала я, суя ему деньги. – Я настаиваю.

Мне пришлось трижды сходить до машины, прежде чем я погрузила в багажник все газеты, потом я рванула с места и постаралась как можно быстрее убраться подальше от этого магазина и его посетителей. Один экземпляр газеты я бросила на пассажирское сиденье и те несколько минут, пока ехала куда глаза глядят, только бы прочь от любопытных взглядов, все время косилась на первую полосу. Минут десять спустя я наконец оказалась в безлюдной местности, где не было никого, кроме лошадей, которые мирно паслись на лугу за довольно ненадежной изгородью. Я съехала на обочину, схватила газету и наконец-то смогла как следует разглядеть фотографию.