Читаем Непрерывное восхождение. Том 1. Сборник, посвященный 90-летию со дня рождения П. Ф. Беликова. Воспоминания современников. Письма Н. К. Рериха, Ю. Н. Рериха, С. Н. Рериха. Труды полностью

Спасибо Вам за Ваше доброе письмо от 7-го ноября, только что до нас доплывшее. Мы очень порадовались Вашим намерениям существенно помочь новой Рижской монографии.[46] Вы совершенно правы, что вместо случайных посылок гораздо полезнее устроить нечто в большом размере. Итак, не отягощая себя, сделайте все, что возможно, для наших Рижских изданий. Грамматику Поппе Юрий уже получил из Парижа, и потому второй экземпляр ее уже не нужен. А вот Монгольский словарь, о котором мы писали, был бы полезен. Списки имеющихся в продаже книг я передал Юрию, и если что потребуется – он напишет. Жаль, очень жаль, что Гущик, как Вы пишете, занимается нашептыванием и распространением клеветы. Какое это позорное и недопустимое дело, а для способного писателя – в особенности. От нас он ничего дурного не видел. Относительно картины в Сааремаа в свое время Кайгородов писал мне, что директор Таллиннского Музея собирается перевести ее в Музей, но с тех пор прошло много месяцев, и не по льду же директор собирается перевозить картину. От Кайгородова я давно уже не имел никаких вестей. Очень приятно, что Ваша супруга и вся Ваша группа продолжают полезное занятие. Накопление расширения сознания должно производиться с большим терпением и неустанно. Только на значительных промежутках времени можно замечать, как изменилось в лучшую сторону все мировоззрение. Расширение сознания не есть искание каких-то скоропостижных чудес, но именно обогащение духа, и в этом смысле во всей каждодневности всегда можно применять новое расширенное сознание. Раннит[47]

выпускает книгу своих стихов в переводе Северянина.[48] Наверное, Вы ее видели, интересно знать о местном впечатлении. Очень хорошо, что и в дни труднейшего Армагеддона еще можно выпускать сборники стихов и вообще думать об искусстве. Человечество привыкло в случае каких-либо мировых событий прежде всего пренебрегать просвещением и творчеством. А ведь без этих двух основ вкрадывается одичание и огрубление, а за ними появляются и разные гущики. Вы пишете, что перестали с ним видеться, и очень хорошо делаете, ибо к чему погружаться в темный мир клеветы. И так уже каждый газетный лист отягощен массою клеветы и лжи. Знаем, что Вам не легко, но кому же сейчас из культурных работников может быть легко. Передайте мой искренний привет и супруге Вашей, и всем друзьям и продолжайте Вашу полезную работу.

Духом с Вами.

Н. Рерих

7 января 1939 г.
[49]

Дорогой Павел Федорович,

Спасибо за письмо Ваше от 7-го декабря с приложением листовки о монографии. Чрезвычайно интересно, как удалось Вам протолкнуть листовку, в каком количестве и в какие места, и с какими последствиями. Конечно жаль, что по обстоятельствам пришлось листовку начать с эстонского языка, и неизвестно, разберутся ли получатели в чем дело. Вероятно, и в эстонской печати будут отзывы о монографии. Или Вы сами, или Раннит могли бы это сделать. Интересно, почему именно Вы так сдержанно говорите о Ранните?[50] Конечно, я его совершенно не знаю как человека, но все, что он до сих пор сделал, было полезно. У него есть какая-то связь с Литвою и Литовской прессою. Что касается до Общества, то, конечно, не столько важно его полицейское утверждение, сколько групповая работа, которая может быть полезна в культурном отношении. Очень желательно поддерживать связь с Латвийским и Литовским обществами. В конце концов Балтика так между собою связана, что и в отношении культурной работы не желательно, чтобы Эстония как-то выпадала из нее. От Кайгородова я давно ничего не имею. Спрашивал его, как обстоит дело с перевозом моей картины из Сааремаа в Таллиннский музей, но все это замерзло. Интересно, продолжает ли Ваш бывший знакомый свою клеветническую деятельность? Правильно делаете, воздерживаясь от таких общений, которые только могут лишь расстраивать нервы. Жаль, очень жаль, когда способный человек нравственно падает. В Таллинне должно быть еще несколько бывших учеников Школы Поощрения Художеств, но сейчас не могу припомнить их имен. Если у Вас будут какие-либо новости о беседах Вашей группы, то, пожалуйста, совершенно кратко сообщите их нам для включения в хронику журнала «Фламмы».[51] Кстати, может быть через книжный магазин появится и какая-либо подписка на «Фламму». В Латвии и в Литве этот журнал уже имеет три десятка с лишним подписчиков. Пусть и в Эстонии останется хотя бы некоторый след этого издания. Присланный Монгольский словарь оказался очень полезным и отлично составленным.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии