Непридуманные истории (сборник)

Он подбросил на телегу сена и помог усесться владыкам. Затем, звонко причмокнув, встряхнул вожжами:

– Н-но, родимая!

И лошадка покорно зашагала, пофыркивая на ходу.

Мужичок оказался словоохотливый. Рассказал, какой хороший у них батюшка Николай и как все его любят не только в Благодатовке, но и у них в Черновке.

– Матушка у него больно хорошая была, такая добрая, ласковая со всеми. Только шибко хворала, да Господь смилостивился над нею: на Пасху причастилась, сердешная, и померла. Говорят, коли после причастия, да и на Светлой помер, то прямиком в рай. Так ли это?

– Так, так, – подтвердил Палладий.

За перелеском открылся вид на деревню Благодатовку. Посреди деревни стоял однокупольный деревянный храм с колокольней. Вокруг него, как сиротинушки, жались около пятидесяти крестьянских дворов. Около деревни пробегала небольшая речка, а сразу за деревней начиналась березовая роща.

– Красота-то какая, – восхитился митрополит.

– Да, красота, – поддакнул мужик. – Только все равно молодежь бежит в город. Тут ведь у нас развлечений никаких нет, а работа крестьянская тяжелая. А в городе что? Отработал смену – и ноги на диван.

Мужик довез их до самой церковной ограды и, высадив, сказал:

– Я тут к куме заеду, хозяюшка моя велела кое-чего передать. Потом приеду к батюшке, надо договориться к нам поехать в Черновку.

Архиереи поблагодарили мужика и, открыв калитку, вошли в церковную ограду, крестясь на храм. В глубине двора, около сарая, они увидели мужика, который колол дрова. Рядом священник в коротком стареньком подряснике собирал поленья и носил их в сарай. Набрав очередную охапку, он обернулся на скрип калитки и замер в удивлении, воззрившись на двух идущих к нему архиереев. Потом дрова посыпались из его рук на землю, и отец Николай почти бегом устремился навстречу владыкам. Оба архиерея повалились перед ним на колени. Отец Николай, оторопев, остановился, пробормотав:

– Господи, что это со мной творится, – и осенил себя крестным знамением: – Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его…

– Ну вот, Ваня, мы теперь не друзи ему, а врази. Мы к тебе, Николай, с покаянием. Прости нас, Христа ради.

Отец Николай подбежал к ним, бухнулся на колени:

– Благословите, владыки, меня, грешного, я уж было подумал – наваждение бесовское.

Он обнял их обоих. Три поседевшие головы соединились вместе. Так, прижавшись друг к другу, они простояли минут пять молча. Затем отец Николай вскочил и помог подняться архиереям. Все стали смеяться, хлопать друг друга по плечам, что-то говорить в радостном волнении. Говорили все разом, никто никого не слышал, но все были счастливы. Потом вместе пошли на сельское кладбище и отслужили литию на могиле матушки Ольги. Когда пришли в дом, там был накрыт ужин. К этому времени по распоряжению отца Николая на буксире притащили «уазик». За столом сидели долго, вспоминая былое и радуясь, что они теперь все вместе, как когда-то в студенческой юности. Трое друзей помолодели не только душой: глаза горели молодым блеском и морщины расправились.

Спохватившись, отец Николай сказал:

– Я ведь сегодня собирался служить службу полиелейную, завтра празднуем память равноапостольной княгини Ольги, матушкин день ангела. Каждый год службу в этот день правлю, сегодня-то мало кто будет, а завтра к литургии народу много придет и из соседских деревень.

– Ну вот что, – сказал митрополит, – мы будем с тобой служить.

– Архиерейских облачений у меня нет.

– А мы с Палладием и иерейским чином послужим с удовольствием, две ризы-то у тебя еще найдутся?

– Конечно, владыко, как благословите. – И отец Николай мечтательно добавил: – Вот бы архиерейское богослужение… Народ здешний такого еще ни разу не видывал.

– Будет тебе завтра архиерейская служба, – заверил Палладий. – Где у тебя тут телефон?

Дозвонившись до секретаря, он распорядился:

– Завтра к половине девятого утра с протодиаконом и иподиаконами – в деревню Благодатовку. Будем литургию служить, да не забудьте для митрополита облачение взять.

Утром, еще не было восьми часов, а уж иподиаконы суетились в храме, расстилая ковры и раскладывая облачения. Слух быстро разошелся по народу о прибытии архиереев, и в храм пришли даже те, кто туда никогда не ходил.

На малом входе архиепископ Палладий склонился к митрополиту и спросил:

– Если я надену на отца Николая крест с каменьями, ты у Святейшего подпишешь ходатайство?

– Не мелочись, я и митру подпишу.

Палладий снял с себя крест, надел его на отца Николая, а митрополит снял свою митру и, провозгласив «аксиос», водрузил на голову совсем ошарашенного настоятеля.

После службы и обеда Палладий засобирался домой, а владыка митрополит сказал:

– Ты не обижайся, но чего я поеду в город? И так надышался в Москве всякой гари. Поживу здесь с недельку как человек.

Но недельку митрополиту как человеку пожить не удалось. Назавтра позвонили из Патриархии и сказали, что вместо заболевшего Никанора ему надо срочно лететь в Африку на международную конференцию «Мир без ядерного оружия».

Прощаясь с отцом Николаем, он грустно спросил:

– Ты ни разу не видел танец эфиопских епископов под барабан?