Неприятности в клубе «Беллона»

— А, понятно. Ну ладно, пока что хватит с нас. Куда пойдем на ланч?

Друзья повернули за угол и тут же наткнулись на Сэлкома Харди: журналист появился со стороны Харлей-Стрит. Внезапно Уимзи ухватил Паркера за руку.

— Вспомнил! — воскликнул его светлость.

— Что?

— Кого мне напоминает тот портрет! Потом расскажу.

Оказалось, Салли тоже пребывает в раздумьях, чего бы пожевать. Вообще-то он должен был встретиться с Уоффлзом Ньютоном в «Фальстафе». В результате в «Фальстаф» отправились все трое.

— Ну, и как там делишки? — вопросил Салли, заказывая отварную говядину с морковью. Репортер недвусмысленно глянул на Паркера, но тот только головой покачал.

— Экий скрытный у тебя друг, — пожаловался Салли Питеру. — Я так полагаю, полиция вот-вот отыщет ключ к разгадке? Или расследование окончательно зашло в тупик? Или все-таки арест не за горами?

— Скажи лучше, какова твоя версия, Салли. Твое мнение не хуже любого другого.

— Мое мнение? Да оно такое же, как у вас и у всех прочих! Конечно, девчонка спелась с доктором. Это же очевидно, нет?

— Возможно, — осторожно проговорил Паркер. — Но доказать это очень непросто. Само собой, нам известно, что оба они бывали у миссис Рашворт, но нет никаких свидетельств того, что эти двое были близко знакомы.

— Осел ты эдакий, ведь она… — выпалил было Уимзи, но тут же захлопнул рот. — Нет, молчу. Разбирайся-ка лучше сам.

Прозрение приходило к нему постепенно, захлестывая сознание подобно волнам прибоя. Каждый проблеск истины влек за собой все новые и новые идеи, в уме мелькали то числа, то фразы, и если бы не грызущие сомнения, можно было бы вздохнуть с облегчением. Больше всего его мучила мысль о портрете. Портрет-напоминание, написанный, чтобы воскресить в памяти любимые черты, покрытый пылью образ, вызывающий навязчивые мысли…

Салли и Паркер тем временем продолжали беседу.

— …Внутренняя уверенность — еще не доказательство.

— …Пока мы не докажем, что она знала условия завещания…

— …И зачем было ждать до последнего? Это можно было организовать в любое время, не вызывая подозрений.

— Возможно, они надеялись, что все решится само собой. Было очень похоже на то, что старушка его переживет, и если бы не пневмония…

— Даже если так, у них в запасе было целых пять дней.

— Ну, предположим, что она ничего не знала вплоть до кончины леди Дормер…

— Леди Дормер могла сказать ей, будучи уже при смерти. Это бы все объясняло… поняв, как обстоят дела, она, вероятно…

— И девчонка Дорланд договорилась о встрече на Харлей-Стрит…

— …Это же ясно как день!

Харди довольно усмехнулся.

— Представляю, как они были шокированы, когда тело наутро обнаружилось в клубе. Небось, ты устроил Пенберти хорошую выволочку по поводу трупного окоченения?

— Само собой. Но он тут же прикрылся профессиональной этикой.

— Ничего, это ему еще припомнят на трибуне свидетелей. Он признался, что знаком с девушкой?

— Сказал, что это было шапочное знакомство. Но кое-кто видел их вместе. Помнишь случай Томпсона? Тогда все решилось благодаря допросу официантов в кафе.

— Вот что мне хотелось бы знать, — вздохнул Уимзи. — Почему…

— Что — почему?

— Почему они не договорились? — Его светлость собирался сказать совсем другое, однако передумал, а эти слова завершали фразу не хуже любых других.

— О чем это вы? — вклинился Харди.

Питер объяснил:

— Когда встал вопрос о завещании, Фентиманы были готовы пойти на компромисс и поделить деньги. Почему мисс Дорланд не согласилась? Если ты прав, это явилось бы самым безопасным вариантом. Но ведь именно она настояла на расследовании.

— Этого я не знал, — пробормотал Харди с досадой. Весь день он собирал возможные сюжеты, а завтра, чего доброго, состоится арест, а тогда какой в них толк?

— Но ведь в конце концов они договорились, — заметил Паркер. — Когда это произошло?

— После того, как я сообщил Пенберти о намечающейся эксгумации, ответил Уимзи, словно нехотя.

— Вот! Они поняли, что дело зашло слишком далеко!

— Помнишь, как Пенберти нервничал на эксгумации? Помнишь этого типа как там его имя — который отпускал шуточки по поводу Палмера и едва не опрокинул банку?

— Это вы про что? — снова требовательно вопросил Харди. Паркер объяснил; Харди выслушал, стиснув зубы. Еще один потрясный сюжет ускользнул! Но ничего, все это всплывет на процессе; вот тогда-то он статейку и тиснет!

— Роберту Фентиману орден надо дать! — заявил Харди. — Если бы он не вмешался…

— Роберту Фентиману? — сдержанно переспросил Паркер.

Харди ухмыльнулся.

— Если не он подстроил всю эту историю с телом, тогда кто же? Признайте ж вы наконец, что мы тоже кое-что соображаем.

— Никто ничего не утверждает, — произнес Паркер, — но…

— Но все в один голос твердят о том, что это Роберт. Ведь кто-то же это сделал! И если бы этот Кто-То не вмешался, для Дорланд это обернулось бы большой удачей.

— Да, пожалуй. Старик Фентиман просто вернулся бы домой и тихо окочурился, а Пенберти выписал бы свидетельство о смерти.

— Хотел бы я знать, сколько неудобных людей было убрано с дороги таким способом. Черт побери, это же так просто!