Неприкаянность

Себя измотавв пустом ожиданьичужого тепла,я осталась пуста.Пусто во мне,как пусто в кармане

бродяги. Пуста я теперь и гола.А жизнь над моим удивленьем смеётсяи тычет, тычет кукиш в глазапо мере того, что, как с нею ведётся,хочет подсунуть подделку заподлинное. Но не новейэти уловки, — они подлей.

Новое пробует пусть, некондовое,чтобы и мне притвориться, что — новаяя, что радею и существую,что надеюсь и жду не всуе.А нет, — то в пустые мои глазницыпусть она неотвязно глядится:

в них теперь ни одной слезы!Одна тишина, никакой бузы,разве что призрак боли былой,забитой собственной силой злойи превратившейся в старую цаплю,которая без гнезда озябла,не хочет ни видеть, ни видимой быть,

хочет лишь незаметно убытьв то, что сдаётся, что остаётсякаменной крошкой, — меньшей и меньшей.Что безразличием к жизни зовётся.Одиночеством окаменевшим.Что к звукам мира сего оглохло.Что просто ждёт. Чтоб и кровь иссохла.

Пер. Нодар Джин