Неприкаянный 1 (СИ)

Тем временем, пока я был занят пеленанием неприкаянного, между оставленными без присмотра эльфами происходили свои эльфячьи разборки. Пока заполучивший себе человеческую душу и совершенно не понимающий, что происходит, эльф хлопал глазами, да крутил головой по сторонам, вобравшая в себя его душу вдобавок к уже имеющейся звериной эльфийка с оттягом зарядила тому по яйцам. А после попыталась проделать то же самое со мной! Лишь вовремя чуть скрученная внутрь правая нога позволила отделаться ударом по касательной, но даже так пришлось обиженно поскулить за такую несправедливость.

- Даже не надейся, что я что-либо забыла! - ткнула в меня пальцем скалящая зубы обнаженная эльфийка обладавшая поистине умопомрачительной фигурой. - И перестань пялиться! - отвесила она мне пощечину. Точнее попыталась, поскольку в ответ я уже бил апперкот, так что успеха не достигли мы оба, по причине одновременного нанесения друг другу этих ударов. Как крепко накрепко вбивали мне когда-то в голову, нет женщин, детей, мужчин, стариков. Есть только враг, коли тот взял в руки оружие. Потому и бил я деваху в ответ без всяких сопливых сомнений, что непременно возникли бы в голове какого-нибудь интеллигента и стали бы причиной конца его жизни.

- Цыц, дура, если хочешь жить! - кивнул я в сторону потихоньку приходящего в себя эльфа, почесывая слегка пострадавшую щеку и параллельно засовывая за пазуху нащупанные на земле кошели. Ведь если своей прежней памятью жертва моего коварства более не располагал, то запоминать все новое никто ему запретить не мог. - Он же очухивается! Лучше вот, одень, - стянув с себя китель от германской формы, я протянул его эльфийке и реально сглотнул тут же набежавшую слюну от того, сколь натужно тот натянулся на ее верхних ста десяти как минимум и сколь неуверенно прикрывал зону бикини. Вид столь шикарной обнаженной женщины конечно возбуждал. Но вид почти рвущегося от натяжения на двух великолепных полушариях военного кителя возбуждал куда больше. Ведь появлялось чувство некоторой тайны, которую вот прямо сейчас виделось возможным раскрыть, стоило лишь протянуть руку вперед, да расстегнуть пару пуговиц. Видать, отнюдь не один только адреналин был впрыснут в кровь потихоньку оживающим организмом, раз уж подобные мысли мне стали забивать мозги в условиях боевой обстановки.

- Все равно хватит пялиться! - опять рыкнула она в мою сторону и, как я ясно видел, с трудом сдержалась, чтобы вновь не пнуть почти пришедшего в себя эльфа, еще считанные минуты назад жаждавшего ее смерти. - Лучше помоги ему и пойдем обратно. Я голодна, как дикий зверь, и уж поверь мне, не потеряла интереса к кое-чьей печени. - Ткнув меня рукой в бок, она столь хищно облизнулась, что я решил последовать ее совету без всякого спора. Это если бы она была пьяной и связанной, мне можно было попытать счастья справиться с ней. Нынче же, после обретения бывшей пленницей души полноценного разумного, повязать ее голыми руками, нечего было и мечтать. Ведь помимо прежнего звериного чутья в ней отныне теплился полноценный расчетливый разум долгожителя.

Подхватив теперь уже пятого принадлежащего мне вернувшегося из числа эльфийского народа, я потянул ничего не понимающего разумного в сторону разразившейся светом фонарей усадьбы, отвечая тому, что обо всем мы поговорим потом, когда достигнем безопасного места, поскольку здесь за нами могут охотиться новые неприкаянные. Естественно, кто такие «неприкаянные», тот пока еще не понимал. Но быть объектом охоты совершенно не желал, так что отправился с нами без какого-либо сопротивления.

Глава 8. Разговор по душам, коли они есть.

Встретив самым первым Регина, которого, судя по его всклокоченному виду, подняли из постели, я кратко описал тому случившееся нападение неприкаянного. Все же пострадал его человек, и потому он имел полное право знать о случившемся. Впрочем, как и хозяин местных земель, тоже.

Сказать, что гном не был обрадован новости о потере одного из своих бойцов, значило сильно преуменьшить. Он ругался, на чем свет стоит, поминая излишне любопытного начальника смены стражников последними словами. Ведь я поведал ему чистую правду – что вел эльфийку на оплаченную ее соплеменником казнь, а его подчиненный самостоятельно решил полюбопытствовать, что и как там будет происходить. Остальное же стало делом случая. Все же даже в хорошо почищенных от неприкаянных местах, время от времени, случались их нападения. Ведь лишенная души живая оболочка вполне могла погнаться за каким-нибудь зверем, вроде той же лисицы, и таким образом выйти из леса к заселенным людьми территориям. А дальше все решал случай. Я же честно поведал гному, что первой жертвой стал именно заезжий эльф, а вот служащий усадьбы уже попал в объятия самого эльфа. И сразу, чтобы избежать возможного скандала, напомнил ему, что сей вернувшийся ушастик отныне мог быть оценен в стандартные три тысячи империалов, как минимум.