Неприкаянный дом (сборник)

«Так и сказал: просыпаюсь и?.. – она делает красноречивую паузу. – Ну, а ты? Сказала бы: я тоже просыпаюсь…» – «Но я же…»

«Да какая разница?! Может, и он не просыпается. Главное, вступить в разговор. Та-ак… – Яна смотрит внимательно. – Мать моя! Ты, часом, не влюбилась?! Учти, от любви глупеют». – «Я не глупею». – «Все, – она говорит. – Глупеют все. Нормальная химическая реакция».

Я не знаю химических реакций. Из школьной химии в моей памяти остались бессмысленные слова: перманганат калия, бутадионстирольный каучук.

«Кстати, как там с задачками?» – «Ну как… – Яна остывает. – Наладила контакт с математичкой. Отнесла макарон. Теперь, если что, позваниваю. Кстати, в воскресенье едем в Пушкин. Детям задали осенний гербарий». – «Может, без меня? Очень хочется выспаться». – «Ладно, – она разрешает. – Ты – добытчик. Имеешь право».

У меня сжимается сердце: она – моя единственная подруга, самый родной человек.

Я обнимаю ее за плечи, неловко чмокаю в макушку – между нами не приняты телячьи нежности.

«Ничего… Пробьемся…» – она бормочет, жмется ко мне.

* * *

«Мойте руки и – марш разбирать!»

Дети возятся в комнате. С кухни нам слышен их визг. На столе ворох кленовых листьев: желтые, красные…

«Жаль, что ты не поехала: тишина, красота… Народу – никого. Раньше какие толпы! А теперь – всё. Как вымерли».

Кленовые аллеи. Газоны, осыпанные золотом… От земли тянет прелью.

Как хорошо в покинутых местах, покинутых людьми, но не богами, и дождь идет, и мокнет красота старинных рощ, приподнятых холмами…

Юная нимфа, кутаясь в мраморные складки, торопится к своему любовнику…

Любовник муз уединенный…