Неприкасаемые. Легион. Хранители

Неприкасаемая приказала пятерым стрелкам подняться на стену, и занять позиции у бойниц. Неприкасаемые понимали важность стратегий, изучая и внедряя в практики своего Легиона лучшие – то действия спартанцев, то атаки и тактику римских легионеров. Они также не жалели средств на технологии, и в их оружейных мастерских работали лучшие умы своего времени. Которые создавали легкую, но очень прочную броню. И, конечно, копья Легиона – короткие, гибкие, но очень прочные, которые благодаря какому-то магнетизму, не выпадали из руки, которая удерживала древко.

И вот уже стрелки выходили на огневые рубежи и позиции, а Асраил приказывал открыть ворота и первым вышел из них, прикрываясь большим щитом и выставив вперед копье Легиона. Он проигнорировал взгляд Ангеллы, которая считала, что он слишком слаб для битвы. Она не стала произносить это вслух, но он прочитал это по ее глазам. Она, как опытный полководец, не стала акцентировать внимание своего немногочисленного войска на слабости Асраила, и наоборот, закричала, что их ведет в атаку лучший воин, которого она когда-либо знала. И это было правдой, Асраил не знал себе равных, что на турнирах, вышибая из седел своих противников так далеко, что они ломали себе порой все кости и зарекались, если выживали, когда-либо брать в руки лэнс – длинную пику для турниров. И в обычных схватках, которых Асраил никогда не избегал, даже сейчас, будучи таким слабым и старым. А один из воинов Легиона уже выдувал из своего рожка мелодию – прообраз гимна Легиона, который так прочно засел в памяти Ангеллы.

– Я не буду отсиживаться за стенами. Легион, за мной! – хрипло прокричал Асраил, и Ангелла мысленно согласилась с ним – уж если Неприкасаемые воевали с кем-то сами, а случалось это нечасто, к ее радости, то они никогда не прятались за стенами своих крепостей. И всегда встречали угрозу грудью. При этой мысли она окинула себя взглядом и провела ладошкой по доспеху, который прикрывал ее перси – своего рода сияющая серебром кираса, которую трудно было пробить даже их арбалетом. А шлем ее тоже был легким и красивым, даже изящным, в то же время, надежно защищая эту самую светлую голову в рядах Неприкасаемых. Асраил же был одет в черные доспехи, почти матового оттенка, и он глубоко надвинув шлем, подняв забрало, и смотрел на мир своими глазами, почти черными, превратился в демонического рыцаря, увидев которого можно было легко поверить в существование ангела, или демона мести.

Воины Легиона, в серебристой, сверкающей на солнце броне, укрылись за спиной Асраила, по его команде, и, выставив вперед короткие копья, прикрываясь щитами, острым клином разрезали строй врагов, которые надвигались на них. Среди их неприятелей не было рыцарей, только пара десятков профессиональных воинов, а остальная часть была простолюдинами, в кольчугах и дешевых доспехах, принявших участие в паре битв и чудом уцелевших. Рыцари расположились в отдалении, их было всего пять человек, на крепких и мощных конях, способных выдержать вес своих закованных в тяжелые латы всадников. А за ними, выглядывая из-за их спин, показывался епископ, смотря своими злыми глазками на это чудо – горстка солдат, ведомая старым колдуном, решила бросить вызов ему и его другу барону. Неужели готовится конец света, что демоны так осмелели?

Но солдаты и свежеиспеченное воинство барона были настроены самым решительным образом – им пообещали по два золотых каждому, и трапезу с вином и мясом. И также их умело наставил на путь истинный и натравил епископ, пообещав им прощение всех их грехов. А грехов у них было предостаточно. Поэтому, они так яростно накинулись на колдуна и его защитников, крича им, что уже скоро они встретятся со своим хозяином – сатаной. С их самой горячей и посильной помощью.

Воины Асраила и Ангеллы сдержали наступательный порыв и сбили спесь со своих врагов, и теперь, по команде Асраила образовали маленький круг, уютный и неприступный для своих оппонентов. Они умело удерживали ряды, поддерживаемые энергией своих Неприкасаемых, и кололи войско барона короткими копьями. А Ангелла, на которую, вдруг напал приступ бешенства и дикой ярости, кружилась в центре этого круга, ловко орудуя своим легким, но таким же смертоносным жалом. Она, высоко подпрыгивая, поражала врагов из-за спин своих воинов, разя их очень точно – то в шеи, то в едва заметные неприкрытые участки между кольчугой, находя с первого раза их слабые места. А ее стрелки осыпали врагов небыстрыми, но точными выстрелами своих арбалетов, и уже двадцать вражеских воинов пали, сраженные короткими стрелами, которые одинаково эффективно пробивали насквозь что шлемы, что стальные нагрудники.