Непримиримые 1

— Еще я все думаю, — эта протяжная рассудительность начинает бесить. Слишком много мозгов в одной голове. И причем в голове, где мозг настроен лишь на получение прибыли. — Что вам мешает весь турнир подставным сделать?

Бл’”, как пить дать, в башке работает предприимчивая рулетка!

— Нереально, по тем же причинам, — мрачнеет Артем. — В СВМА главный двигатель — игроки, а они не настроены проигрывать.

— А я хочу: это весело, и сразу обычный турнир в ранг подпольного опускает, со всеми вытекающими.

— Но если часть из них будет подставными — не будет настоящей борьбы, — возмущается Зур. — Каждый тур — особое задание, выполнение которого приносит определенное количество баллов. И только первая двадцатка будет бороться за суперприз, где задание и прохождение дистанции будет колоссально сложным. Нет возможности тянуть за уши кого-то одного. Окажись хоть один подставным — его раскусят, и это уменьшит количество подписчиков, а значит — доход.

— Мне пока сложно сориентироваться, но я подумаю… — настораживает расчетливость Евгения Петровича. — Но условия я выдвинул. И да… как мне кажется, команды надо поинтересней собрать. Ну, может, шоу устроить…

— Это зачем?

— Весело, а народ любит побольше хлеба и зрелищ. Команды разношерстные, но только самым популярным позволить коллективом выступать, одиночкам все равно не выжить в такой борьбе, а когда народу много… есть кем жертвовать по ходу, но зубами вгрызться в победу…

***

— Верст, — уже в машине нарушает молчание Морж, но я не в силах слушать его оправданий. Он погряз в откровенной лжи.

— Заткнись, пока я тебе собственноручно рожу не раскроил. Ты… — задыхаюсь гневом и бью по рулю. — Ты нас подставил! Наши семьи… Близких, знакомых…

— Я не хотел… — блеет Морж, губы подрагивают, в глазах панический страх.

— Я не знал…

— Слушай, — рычу зло, — запомни раз и навсегда. Это последний раз, когда я помогаю тебе. Если выкрутимся — забудь, что мы были друзьями! Забудь, что я есть вообще! — ярюсь, не в силах сдерживаться. — Нравится тебе дерьмо — так и купайся в нем сам. На хрен нас окунать?!

— Я… — бормочет Славка насупленно. — Я… Сам выкручусь, — цедит сквозь зубы. Дергает ручку машины и выскакивает наружу. Бегом одолевает несколько домов и скрывается за углом одного из многих кафе.

— Идиот, — плююсь негодованием.

— Может, не стоило с ним так… грубо, — подает голос Штык. — Друг ведь.

— Друзья своих под поезд не кидают… — это все, что могу сейчас ответить.

— Можно ссать кипятком, — рассуждает холодно Артемыч, — но нам дело решать надо, под которое подписались.

— Спасибо, братан, что мы смогли срок оттянуть, — благодарю Зура. — Это уже что-то.

— Ага, — задумчив Темыч. — Ладно, пока ничего толкового в голову не идет, я побежал. У меня дел — море. Подготовка, и т. д. Верст, с тебя видос, и, надеюсь, он порвет сеть! — тычет грозно пальцем. — На просмотрах можно поднять денег. Причем прилично, но это дело не трех недель… Я поищу средства, но вернуть придется с процентами.

— Да-да, — киваю скупо. — Это понятно. Еще раз спасибо!

Только Зур покидает машину, поворачиваю ключ в замке зажигания и тачка робко гудит. Выруливаю на дорогу — мы с Ромкой едем прочь от клуба.

Часть 2 Глава 39 (Статус: снова холост, но в активном поиске… тачки)

Глава 39

Игнат

— Тебя до дома или к залу? — кидаю через плечо Штыку — помню, что он с сумкой был.

— К залу, — отзывается мрачно друг, глядя в боковое окно.

— Слушай, братан, — еще толком не знаю, что скажу, но язык опережает, — помощь твоя нужна. Деликатное дело…

— Говори, что делать.

Да, я — тварь, но обязан срочно порвать с Леркой. Причем задним числом… Мда…

Нравится она мне. Не хочу, чтобы с ней что-то случилось. Не дай бог Голем или ему подобные обидят. Я себе не прощу! И Славке не прощу…

Пока слов для разговора не нахожу, звоню матери:

— Ма, слушай, — некогда обмениваться банальностями, да и расстались мы не очень. — Я дома поживу. Долго… — добавляю, чтобы отрезать всякие уточнения.

— Игнат, — мама делает паузу. — Ты волен жить, где хочешь и сколько захочешь. Дома — я буду очень счастлива, но скажи, это из-за…

— И да, и нет, — отрезаю, понимая, на что намекает родительница.

— Случилось что-то более серьезное? — голос мамы дрожит.

Сворачиваю с главной дороги:

— Не телефонный разговор… но ты… никому чужим не открывай. На звонки неизвестных абонентов не отвечай. Увидишь кого подозрительного — сразу меня набирай.

— Сын, — секундная заминка. — Мне надо волноваться?

— Сегодня буду, — отрезаю сухо и сбрасываю вызов.

Несколько минут едем молча, а когда останавливаюсь за тройку домов до дома Ионовой, поворачиваюсь к Ромке:

— В общем, нужно помочь расстаться с Лерой.

— Так это неправда? — в глазах друга вижу укор и недоумение.

— Для ушей Голема ляпнул, — оправдываюсь сухо. — Ну тут выбора особо нет

— придется рвать!

— Чем помочь? — недовольно ворчит Штык.