Непримиримые (сборник)

– Щас поймешь, – Сашка показывает глазами на солдат, бряцающих автоматами у шкафов. – Так! – привлекает ротный к себе внимание подчиненных. – Всем привести себя в порядок и приготовиться к построению на обед! Сразу после обеда – чистка оружия в течение получаса. Затем – все на отрывку окопов! Понятно?!

– Понятно! – гудят солдаты и вытекают из оружейной комнаты.

– Короче, – вполголоса говорит Иванченко, когда ружейка пустеет. – Как я тебе и говорил, идем на Чечню.

– Когда? – не удивляется Георгий и трогает двумя пальцами свой дрейфующий грузинский нос.

– А хрен его знает! Дана команда – ждать команду, а пока будем окопы рыть вокруг городка. – Сашка вздыхает и лезет в карман за сигаретами. – Это жопа, – задумчиво добавляет он.

– Никакая не жопа, – тоже достает сигареты Чихория. – В принципе это правильно. С этим чечено-ингушским кодлом надо кончать. Иначе никогда покоя не будет. – И смотрит сквозь стену вдаль, где Святой Георгий летит на белом коне карать врагов…

После обеда, выгнув к плачущим тучам горбы мокрых спин, солдаты машут лопатами. Замешенная с камнями глинистая земля чавкает под сапогами. Траншеи, как черви, ползут вдоль границы военного городка.

Сквозь черные деревья виден поселок, где живут в основном ингуши. Над деревьями кружит воронье. Птицы мечутся в сером воздухе, оглушенные стрельбой. Сизый дым липнет к их крыльям. В поселке ревут моторы, захлебываются лаем собаки, грохочут взрывы гранат и трещат автоматные очереди. Чихория смотрит сквозь черные деревья, раздутые осенними ветрами. Он угадывает, что творится в поселке. Там творится нечто страшное. Георгий хочет побывать там, но приказано рыть окопы и никуда не вмешиваться.

Взвод лейтенанта Невестина, замененный внутренними войсками, вернулся с подстанции, и Сергей стоит рядом с Георгием, следя за мечущимися в небе воронами. Его солдаты тоже роют окопы.

– Там какой-то ужас, – говорит бледный Невестин.

Чихория вздыхает и пытается распутать шевелящийся клубок сомнений. Клубок ворочается внутри тела и бередит нутро.

Невестин, с юным красивым лицом, смотрит на поселок, напрягая слух. Солдаты машут лопатами. На брустверы окопов тяжело падают мокрые комья земли.

– Там кто-то идет, – говорит Сергей.

– Где? – поднимает голову Георгий.

– Вон там, – показывает рукой Невестин.

Сквозь черные деревья видны люди. Их человек десять. Они быстро приближаются. Вскоре их уже можно различить. Это женщины и дети. Они почти бегут, иногда оглядываются назад. Детвора держится за юбки матерей, чтоб не отстать. Чихория и Невестин замечают, что за первой группой идет другая, а дальше и третья.

Издали они выглядят, как раздробленная колонна похоронной процессии.

Солдаты перестают копать и, опершись на черенки лопат, смотрят на приближающихся людей. Оба офицера стоят на выросшем бруствере окопов и напрягаются. Сжимаются какие-то пружины внутри их тел. Все молчат, глядя, как накатывается на окопы угрюмая, безмолвная, темная волна людей.

К остолбеневшему Невестину подбегает женщина без возраста в черном платье и с младенцем на руках, закутанным в синее грязное одеяльце. Она резко бросает куль со своим ребенком на грудь офицеру. Невестин невольно подхватывает на руки сверток и, выкатив глаза, смотрит в перекошенное злобой лицо матери.

– Держи! – кричит женщина, брызгая слюной в окаменевшего от неожиданности офицера. – Вы, русские, этого хотели, и вы это получили!

Посиневшие губы ее пляшут. Оскаленный рот сверкает золотыми фиксами. Она показывает нервной рукой на дымящийся поселок и кричит в лицо Невестину:

– Это не осетины убили моего сына! Это вы, гяуры, русские свиньи, его убили! Без вас бы этой резни не было! Без вас ни один осетин не вошел бы в дом ингуша! Вот теперь и держи подарок от ингушского народа!

Женщина снизу вверх тычет кулаком в посеревшие губы Невестина. Она не может его ударить: мешает куль с ребенком и расстояние до лица офицера – тот стоит на высоком бруствере и почти на голову возвышается над разъяренной матерью. Но тычки выводят Сергея из равновесия. Он поскальзывается на мокрой глине и падает на спину – в окоп. Чтобы не разбиться, инстинктивно разжимает руки и роняет сверток с малышом.

Вскрикивает женщина. Глухой стон прокатывается в толпе ее соплеменников. Бросаются солдаты на помощь. Невестин копошится в окопе, лихорадочно заворачивая в развернувшееся одеяльце не издавшего ни единого звука синего ребенка. Он не понимает, что ребенок мертв. Чихория это понимает. Он в оцепенении наблюдает вся сцену, не зная, что делать.

Остервеневшая мать кидается в траншею и вырывает из рук офицера свое мертвое дитя. Они прижимает его к груди и сползает спиной по стенке окопа вниз. Плечи ее вздрагивают от рыданий.

Невестин смотрит остановившимися глазами на притихших ингушей.

– Вы ее простите! – подходит к Чихории пожилая женщина. – Она с ума сошла от горя. Мужа убили, дом сожгли, а дитя в дыму задохнулось.

Георгий смотрит в слезящиеся глаза ингушки и спускается с бруствера ей навстречу.